его над головой, моргнул, отер лицо руками и поднял воротник мундира.
– Ну вот, – сказал он, – так-то лучше.
– Ты пьян, – бросил ему молодой человек, продолжая заниматься оружием.
Куллис взвесил его слова.
– Тебе почти удалось сделать так, чтобы это прозвучало критически, – с достоинством ответил он, постучал по искусственному глазу и поморгал им.
Затем он с нарочитой неторопливостью повернулся к дальней стене и уставился на фреску, изображавшую морское сражение. Внимание его в особенности привлек большой корабль – Куллис, казалось, даже слегка сжал челюсти.
Голова его откинулась назад. Негромкий кашель, взвизг, короткий разрыв – и в трех метрах от корабля на стене рассыпалась большая напольная ваза, оставив облачко пыли. Седоволосый печально покачал головой и снова постучал по искусственному глазу.
– Что ж, правильно, – сказал он. – Я пьян.
Молодой человек встал, держа выбранные им винтовки, и повернулся к Куллису:
– Будь у тебя два глаза, в них бы двоилось. На, лови.
Он кинул одну из винтовок Куллису, который вытянул руку, чтобы поймать оружие, – в тот самый момент, когда оно стукнулось о стену позади него и упало на пол.
Куллис мигнул.
– Залезу-ка я лучше обратно под стол, – объявил он.
Молодой человек подошел к нему, подобрал винтовку, снова проверил ее и протянул пожилому, помогая его большим рукам обхватить длинный предмет. Потом он подвел Куллиса к груде оружия и одежды.
Пожилой был выше молодого. Оба его глаза, нормальный и искусственный (на самом деле – микропистолет), смотрели на молодого, который вытащил из груды пару патронташей и накинул их на плечи Куллиса. Тот посмотрел на него. Молодой человек, скорчив гримасу, протянул руку и повернул лицо Куллиса в другую сторону, потом вытащил из нагрудного кармана фельдмаршальского мундира нечто похожее на бронированную глазную повязку (оно действительно оказалось бронированной повязкой). Аккуратно наложив повязку, он затянул ее на коротко стриженных седых волосах.
– Боже мой! – выдохнул Куллис. – Я ослеп!
Молодой человек снял повязку и затянул ее с другой стороны.
– Прошу прощения. Не тот глаз.
– Так-то лучше. – Пожилой подтянулся и глубоко вздохнул. – Ну так где эти выродки?
Голос его по-прежнему звучал невнятно – так, что возникало желание откашляться.
– Не вижу. Наверное, еще не вошли. Вчерашний дождь прибил пыль.
Молодой человек сунул Куллису еще одну винтовку.
– Выродки.
– Да, Куллис.
К винтовкам, лежавшим на согнутой руке пожилого, добавились две коробки с патронами.
– Грязные выродки.
– Верно, Куллис.
– Это… Гмм, знаешь, я не прочь выпить.
Куллис качнулся и посмотрел на оружие в своих руках, явно пытаясь понять,
