елей со снегом в тяжёлом тёмном блеске,Шапочки на пнях, повал на блиндажи –
Снежным хребетком увитые кряжи.
Вот сейчас из зарослей, из частой снежной сети,
Улыбаясь, выйдет добрый белый гном…
Доживём ли, что и наши, наши дети
Сядут сказку слушать перед розовым огнём?
У Пултуска круглые, бордовые, как вишни,
Струйкою трассирующие плывут в зенит,
Словно с неба кто-то медленно-неслышно
Ожерелья втягивает нить.
Чёртова заутреня начнётся спозаранку –
Спит зима, чужда движенья всякого.
Рявкнет самоходка из-под Макува{107},
Не взорвавшись, провизжит болванка,
Батарея яростным налётом протолчёт, –
Хорошо! своё на карте место обозначит! –
Прошипит десятиствольный, да скрипун прокрячет, –
И опять молчок.
Тихо-тихо по шоссе идут сквозь лес без фар
Груженые «студебеккеры».
Шутка ли? – три армии стянули на удар,
Все готовы, спрятались, – и встретить даже некого!
То ли было? До прорыва месяца не спать,
Офицеры в загонях, в поту солдатики, –
Научился рус «культурно воевать»,
Научился воевать-таки!
А копали? Век солдатский короток –
Тяп да ляп. Но вот уж и с лопатой сжились.
В аккуратный ровный городок
Наши блиндажи сложились.
Из-под снежного навала их горбы
Холмиками выступают,
Да с огнистым треском искры вылетают
Там и здесь из жестяной трубы.
«Встать!» – «Сидите, мальчики».
Блиндаж – ни места лишнего.
Но, по-корабельному, – всему своё местечко.
Пахнут ломти хлеба подрумяненного. Вишнево
Накалилась и погуживает печка.
Воронёные вольтметры. Пульт под лаком.
Камертон, в серебряную дрожь размытый.
Капилляры-пёрышки стеклянные, шеллаком
Впаяны в колечки электромагнитов.
Всей округи шорохи, движения и шумы
На бумажной ленте спутались клубком.
Дешифровщик Липников откинулся в раздумьи
И решенья ищет карандашным остриём.
У прибора – деловитый Губкин.
Балагур Евлашин, на уши по трубке,
У центрального щитка и коммутатора{108}.
Из других частей телефонистов пятеро.
Наши подмостились на скамейках, на колоде,
Гости – на полу, едва не на проходе.
Я вошёл – читал Евлашин что-то,
Трубок клапаны прижав, зараз шести постам.
На центральной – свет, пестро, то шутки, то работа –
Не взгрустнётся здесь. А там
Спят в землянке, лишь один дежурит потемну,
Лезут думки разные про жизнь да про жену…
«Нашу почитал бы» – «Нашу? Ну, лады.
Всем постам вниманье! Слушайте сюды!»
Он читает худо, с перепином,
Скачет через точки сгоряча,
Но какой-то силою склонило спины
И солдаты слушают, молча.
То расширя
