силу, он и слова поперек не скажет, еще и послов утихомирит.-
В дверь боком протискивается толстая служанка, аккуратно, чтобы не уронить большой поднос с серебряным кувшином и кубками. Она степенно несет кувшин, стараясь, видимо, как принято здесь, неспешно подать питье. Она кораблем плывет к столу, аккуратно переставляя ноги. Лишь чуть колышутся длинные юбки темного одеяния. Она ставит кубок перед правительницей и наливает туда пряно пахнущую золотистую жидкость, минует Ину с уже поставленным кубком с простой водой и подходит к Иавану ковыряющемуся в своей тарелке. Она размеренно начинает те же движения, которые выполняла рядом с правительницей.
– Иаван, ты мне что-нибудь ответишь, – голос Америи звучит над столом. Тишина была ответом на ее строгий вопрос. Ее глаза уже горят раздражением, еще немного и гнев проявится в словах. И вдруг глухой шлепок прорывает тишину. Ина, вздрогнув от неожиданности, видит, как округляются в возмущении красивые глаза правительницы, которая, видимо, не может даже подобрать слов на выходку сына. Всё просто, сидящий с отсутствующим видом Иаван хлопает рукой по заду толстую служанку, которая от неожиданности взвизгивает и даже подпрыгивает, судорожно глотая от страха воздух, тем не менее, заученно-заискивающе смотря на Иавана.
– Торопись, толстячок, меня мучает жажда после вчерашнего, а моя мать пытается заставить меня слушать степенные речи.-
Даже Ине становится неуютно от такого непочтения, но Иаван совершенно невозмутим, он лишь в нетерпении постукивает по столу пальцами. Как же ему скучно. Эта утренняя трапеза начинает тяготить его. Служанка незамедлительно наливает ему в кубок напиток из кувшина и старается как можно быстрее покинуть трапезную, дабы не навлечь на себя господского гнева.
Ина поднимает глаза, в упор рассматривая смакующего напиток Иавана.
– Как ты оказался в моем мире, кто отправил тебя туда, – строго спрашивает она.
– Спроси что-нибудь попроще, Хранительница, – не задумываясь, отвечает Иаван, отрываясь от кубка, – наверное, я колдун, пророк-рекомый, – он ставит кубок на стол и, откидываясь на спинку стула, совершенно серьезно долго смотрит прямо на Ину, словно готов искренне посвятить ее в тайну перемещения, – нет, Хранительница, это ты навела на меня свои чары и заставила появиться перед твоим не знающим снисхождения карающим взором, – ухмыльнувшись добавил он, возвращая лицу привычную гримасу скуки, снова отрывая от стола кубок.
– А если серьезно, – Ина непробиваемо строга, ее не забавляют шутки Владельца.
– Если серьезно, я не имею понятия. Я засыпаю и… бац – просыпаюсь в Гармоничном мире. Засыпаю и… опа – я дома.-
Ина промолчала. Она знала, что это. Иаван понятия не имеет о перемещении, кто-то погружает его в пустоту сна и перемещает, но кто и зачем. Она ничего не знает о мире людей. И почему Иаван бросил вчера
