призывали к жесточайшим мерам в отношении любого, кто вздумал бы напасть на одиночку), то караван, причём отлично охраняемый, имел все шансы превратиться в добычу. Даже сильное войско не остановило бы тех же драккунов или варнаков на их землях.
В надежде снизить риск до минимума, возглавивший караван и охрану Киот (сам Шахтин Кал не захотел встречаться с Кимараном) вёл отряд только ночью. Днём его люди ставили повозки в круг и, отдыхая, не теряли возможности успешно отразить атаку степняков в любой момент. На радость черногорцам, их каравану удалось без боя добраться до границы киммерских земель.
Киоту было невдомёк, что Кимаран, давно уже следивший за действиями Шахтин Кала, выслал для охраны каравана отряд отважных всадников. Кружа вне поля зрения людей Киота, они безжалостно набрасывались на любую ватагу степняков, пытавшихся преследовать богатый караван. Когда же он дошёл до ставки главаря киммеров, Киоту стало ясно, почему за время перехода в сторону отряда не полетела ни одна стрела.
А потом пришло новое разочарование. То, что предложил за весь товар пахан киммеров, вызвало у Киота, а потом и Рудого пахана приступ ярости. Вместо двух тысяч крепких рысаков (а именно на это, по подсчётам Шахтин Кала, тянул предложённый киммерам караван) главарь киммеров предложил всего лишь пятьсот кургузых кляч, в числе которых находились и откровенно старые, и явно нездоровые животные.
– Передай вождю сбежавших рудокопов, что киммеры уважают храбрость вместе с хитростью, проявленные вашими люди во время их набега на окрестности Орнитагора. Но, к сожалению, дать больше этого за присланное вами мы не можем.
– Но почему же, мудрый хан?! – не удержался от возмущения Киот. – Ты же знаешь, сколько на самом деле стоит добытое нами! Заметь, мы привезли это тебе, а не кому-нибудь другому. Варнаки были ведь готовы выставить за этот караван не меньше трёх, а то и больше тысяч дойных кобылиц! Но мы решили уступить наш караван тебе! Ну, согласись, пахан, что меньше двух тысяч рысаков такой богатый караван не стоит.
Кимаран вдруг помрачнел, от его гостеприимности тот час же не осталось и следа.
– Ты, может, хочешь мне сказать, что не согласен на такую сделку? Погонишь караван к варнакам? Что ж, иди. Но знай: как только этот караван пересечет границу нашего кочевья, закон гостеприимства перестанет на него распространяться. И если джакки, драккуны или варнаки нападут на ваше воинство, я пальцем не пошевельну, чтобы помочь вам, как я уже проделал это, когда вы шли к нам в гости. Но это, дорогой, ещё не всё. Ты мне заплатишь пошлину за беспрепятственный проход по нашим землям вместе с караваном и его охраной. Это обойдётся Шахтин Калу примерно в четверть каравана. Так что смотри, браток, не прогадай.
Пахан с минуту помолчал, демонстративно повернувшись к посланнику спиной. Потом, не оборачиваясь, как бы между прочим
