прервать их Йен, крепче ухватив поводья. – Ты знаешь…
– Что? – отрезал Гамильтон. Его гнедая лошадь, чувствуя волнение седока, начала танцевать под ним, и он сильно натянул поводья, осаживая ее. – Что ты всегда будешь лучше меня? Во всем?
– Хватит, – мрачно сказал лорд Кэри. – Извинись перед Йеном.
Глаза Гамильтона вспыхнули.
– Мне? Извиняться?
Лорд Кэри медленно выдохнул, а потом заявил:
– Йен не виноват в том, что ты скачешь хуже него.
– Отец…
– Перестань. Ты проиграл. – Взгляд старого лорда стал суровым. – Не позорься. И сотри эти проклятые слезы с глаз. Подумать только, передо мной почти взрослый мужчина!
– Но отец…
– Я не хочу слышать твоих оправданий. Иногда я жалею…
У Гамильтона побелели губы.
– О чем? – Он перевел взгляд на Йена. – Что твой сын я, а не он?
Лорд Кэри отвернулся. Ему нечего было возразить, и молчание говорило лучше всяких слов.
Йен всегда мечтал именно об этом. За годы, проведенные в семье Кэри, он пролил немало пота и слез, желая доказать всем, что он достоин стать частью этой семьи и заслуживает любви старого лорда. Но он никогда не хотел занять место Гамильтона.
– Мне все ясно, – кивнув, сказал его друг.
Лорд Кэри продолжал молчать. Йен начал было говорить, но Гамильтон развернул лошадь и поскакал в сторону небольшого холма неподалеку.
Йен посмотрел на человека, которого он уважал все эти годы.
– За что вы с ним так? – спросил он.
– В нем есть какая-то слабость, – ответил лорд Кэри. – Что-то опасное. Он должен знать об этом.
– Гамильтону отчаянно нужно, чтобы вы уважали его.
– Он должен заслужить мое уважение. Если…
В воздухе прогремел выстрел пистолета. Дракон подпрыгнул, его уши повернулись в сторону холма.
У Йена все перевернулось внутри. Он сжал бедрами бока жеребца, и тот поскакал вперед. С каждым ударом копыт паника все сильнее охватывала его. Лорд Кэри обошелся с сыном слишком жестоко. Он всегда знал, как важно было для Гамильтона выглядеть сильным в глазах отца.
Оказавшись на вершине, Йен приготовился к худшему. Но, несмотря на это, от увиденного у него перехватило дыхание, а глазам стало больно, словно представшая им картина обожгла их.
Гамильтон стоял, рыдая, вытянув одну руку вперед. В ней был зажат пистолет. Его конь лежал на земле. Зеленая трава вокруг гнедого жеребца была запачкана кровью.
Дракон жалобно заржал, тряся головой и нервно переступая ногами.
– Что ты наделал?! – воскликнул Йен.
Он спрыгнул вниз и побежал к несчастному животному.
– Он меня подвел, – всхлипывая, ответил Гамильтон.
Йен провел рукой по этому прекрасному созданию, которое еще минуту назад было полно жизни и освещало своим присутствием божью землю. Теперь его глаза, обрамленные длинными
