Уже не было атмосферы дружбы и сплоченности пассажиров, закончились веселые истории не успевших сойти провожающих, проспавших свою станцию командировочных. Крепкой дружбы, возникавшей между посторонними людьми, сведенными волей кассира в одном замкнутом пространстве на четыре дня, когда выходящего раньше провожали на перроне со слезами на глазах.
С приглашениями погостить и обещаниями писать. Я много раз проделывал этот путь в детстве. Меня приглашали на все лето в Оренбургскую область. Дважды сватали за девочек из центральной полосы России, ехавших с нами, и однажды сватали заочно. В Одессу.
В ноябре девяносто третьего года шестеро пассажиров маршрута Алматы – Москва не стремились познакомиться друг с другом. В вагоне царило волчье мужское недоверие. В купе номер два мы были одни с отцом, в ящиках нижних полок трясся товар.
Мы спали на нем. В соседнем двое мужиков беспрерывно пили водку, пытаясь согреться. В следующем – не было окна. Рама была забита подушкой.
Дальше ехал тихий дембель, а в купе перед туалетом, в котором окно было приоткрыто наполовину, на незастеленной нижней полке кашлял шестой пассажир. Дверь туалета хлопала в такт рывкам вагона, веером разнося сортирную вонь по вагону.
Иногда мы видели призрак проводника в расстегнутой до пупа выцветшей сиреневой форменной рубашке.
Ночью проехали Чу. Началась степь, покрытая рваными участками снега, словно огромная бело-коричневая камуфляжная форма. Поезд железным замком рассекал ее надвое, вскрывая сугробы ватного подклада по обеим сторонам. Отец выходил в тамбур покурить. Я в это время дежурил в купе. Потом я ходил в коридор, смотреть в окно без штор, опершись подбородком о выщербленный поручень. Стекло было холодное, щекой не прислонишься.
Мы с отвращением по необходимости посещали туалет.
На третью ночь пути к нам в купе тихо постучали.
Двое небритых заняли пустующие верхние полки толстыми сумками, будто бы сшитыми из рыбы.
От жуткого запаха я проснулся. Тусклый купейный свет. Я сел. Этим немедленно воспользовались гости. Мой постельный комплект грубо отодвинулся к стенке. Мы втроем оказались на моей полке.
– Пап, сколько время? – я еще не совсем проснулся.
Усевшись, новые пассажиры поздоровались за руку с отцом и со мной. Тому, что уселся у столика, пришлось привстать, чтобы протянуть мне руку.
– Три часа ночи, – отец посмотрел на часы, – только что проехали Аральск. Он знал наизусть все станции по нашему маршруту, не нужно было даже выходить к расписанию в застуженный коридор.
– Мы сели в Аральске, – подтвердил мой сосед. Голоса его я не помню. Другой молча достал бутылку водки и литровую мутную банку, заполненную белым жиром в черную крапинку.
– Предлагаю выпить водки с икрой.
Я промолчал. Отец кивнул головой. Дальний сосед ловко намазал нашим
