даже перебор.
Анубис указал на более толстую по сравнению с другими нить.
– Джим Морриссон. Рекордсмен, можно сказать. К тому же один из тех, у кого энергии столько, что может время от времени лично сюда являться. А поклонники его нам жить спокойно не дают. Порой прохода от них нету. На физическом плане поют, мусорят и ганджубасом дымят. А уж как накурятся, так и в астрале безобразят. Но сильны и талантливы, черти! Вон, в прошлом году двух серых стражей отловили, накурили и заставили петь «Light My Fire»1. Пришлось даже Гору вмешаться.
– Круто. А кто такие «серые стражи»? – спросил я.
– Скоро узнаете. Много информации сразу – это вредно. Как бы передозировка не случилась, – ответил Анубис и беспокойно завертел головой. Потом взял нас за плечи и затолкал за ближайший склеп.
– Так, стойте здесь и не высовывайтесь. Мне тут переговорить кое с кем надо.
Он резко свернул в боковую аллею и быстро зашагал навстречу высокой худой фигуре, как и он облаченной в дорогой египетский плащ.
Франсуаза тотчас отпихнула меня, выглянула из-за нашего каменного убежища и вытянула свою тощую шею.
– Помяни чёрта он и…
– Что? – полез я вслед за ней.
– Гор собственной персоной, – восхищенно выдохнула она.
– Я тоже это вижу? – я протёр глаза: не каждый день увидишь огромную, размером больше человеческой, голову сокола, водруженную на плечи двухметрового гиганта.
Мы затаили дыхание, а Франсуаза, забывшись, прижалась к моему плечу. Для меня исчезли и редкие посетители, и разнородные астральные сущности, и призраки умерших, и в наступившей тишине остались только мы и два древних бога, беседовавшие метрах в тридцати от нас. Неожиданный звук от принятого сообщения заставил меня дернуться всем телом. Франсуаза взвилась и, как кошка, отпрыгнула под защиту гранитного монумента.
В надежде получить информацию о своих вчерашних проделках, я открыл диалоговое окно и разочарованно сплюнул: это оказалось не что иное, как сообщение от оператора о моём отрицательном балансе. Теперь ещё и не позвонить. М-да… Я тяжело вздохнул и в очередной раз прошептал: «Мишель, Мишель…»
– Что, с утра не то фондю любовничку приготовил? – раздался едкий голос моей будущей напарницы.
– Ка… Что? – задохнулся от возмущения я. Потом сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и примирительно ответил:
– Мишель, хотя вообщем-то это никого не касается, это не он, а она, – я почему-то бросил не ускользнувший от моей собеседницы взгляд на свою тёмно-коричневую в мелкий цветочек рубашку и постарался вложить в свой голос побольше уверенности. Получилось предательски напыщенно и фальшиво. Франсуаза сморщила носик и криво ухмыльнулась:
– Ну да. А ты – Джокер.
– Это
1 «Зажги мой огонь» – известная песня «The Doors»
