устанавливать на рельсы или, как их здесь называли, на скаты какие-то тяжёлые, трёхпудовые, металлические болванки, похожие на двухметровые брёвна.
В казарме царило тревожное, нервное ожидание. Разговорам не было конца.
– Интересно, парни, куда нас бросят: под Москву или подальше куда.
– Тебе-то какая разница, где умирать.
– Разница есть, если под столицей, то, вроде, почётней, что ли.
– Ты, гляди, Коля, как бы тебя не привлекли за пораженческие настроения.
– Дальше России всё равно не ушлют.
– А если дырку между глаз сделают? Смотри!
– Скорее бы, что ли.
– Чего скорее-то?
– Да на фронт. Надоело тут вшей кормить.
– Дыши веселей, земеля! Чего тебе надо: харчёвка нормальная, одет, обут.
– Говорят, завтра на полигон погонят.
– Откуда знаешь?
– Слышал. Расчётами работать будем.
– Вот, учат, учат нас, а я до сих пор толком не знаю, что это у нас за оружие.
– Секрет, брат. Ничего, скоро узнаем.
На полигон выехали с утра. Остановились в поле. Инструкторы читали наставления, правила техники безопасности. Наконец, долгожданная команда:
– По машинам! Расчёты, приготовиться к бою!
Шереметьев, как его учили, опустил на стекло броневой лист, в котором находились лишь две щёлочки – для водителя и командира, залез в кабину и стал напряженно ждать. Он слышал только команды:
– Заряжай! Прицел! В укрытие!
В кабину влетел молоденький щуплый лейтенант Серков, который только что закончил краткосрочные командирские курсы, захлопнул дверцу, молодым баском спросил:
– Ну, что, Шереметьев, готов?
– Так точно – готов.
Хотя чего готов, шофёру по команде надо было всего лишь быстро покинуть позиции и следовать в том направлении, на какое укажет командир расчёта. Снова напряжённое ожидание. Наконец, долгожданная команда:
– Пли!
Серков врубил рубильник на панели, крутанул ручку магнето. Ефим ждал мгновенного звука выстрела, но машина сначала дрогнула, закачалась, что-то зашипело, в щиток и в капот ударил огромный клубок пламени с клубами чёрного дыма – казалось, что кто-то невидимый спереди брызнул на них из огнемёта. Послышался удаляющийся вой, словно заиграл орган. Шереметьева и Серкова невольно отбросило на спинки сидений. Ефим взглянул в прорезь и с удивлением увидел удаляющиеся огненные хвосты. Спросил командира:
– Что это, товарищ лейтенант?
Серков усмехнулся:
– Это, Шереметьев, новое оружие, которым мы будем громить фашистов. Чего ждёшь, направляющие уже убрали. Трогай!
Вечером курсанты оживлённо
