style="font-size:15px;"> Денег никогда у вас не просили, своих хватало. Конечно, спасибо, помогли вы с квартирой, так я ведь в долг у вас брал, а не насовсем. Питались, само собой, не так, как сейчас. Тогда всё как-то по-простому, вы лучше меня это должны помнить, мне это было неважно, поэтому наверное я не помню. Помню только какие-то маленькие радости: сделает Танечка салат, всегда у неё получалась вкуснотища. До сих пор люблю оливье, сейчас делаем с Ваней обязательно под Новый год, тридцать первого декабря, в Танину память.
Венгерский зелёный горошек «Глобус» каким вкусным тогда казался! Сейчас в магазинах всего полно, даже после санкций этих дурацких, и горошка разного навалом – а уже не надо, не хочется почему-то. Напиться – и то не хочется, хотя на каждом углу продают и денег полно, чтобы купить. А вот не хочется! Не в водке счастье, это всем известно, и тем более не в деньгах.
Если бы Таня была жива, не знаю, было бы сейчас у нас полное счастье. Потому что понятие это слишком большое, объёмное, как целый мир, словами его не расскажешь. Это можно только чувствовать, есть оно или нет. А почувствовать можно, только когда рядом человек любимый, когда сам здоров и дети в порядке, и родня благополучна, и в доме всё хорошо, и в стране, и не убивают никого рядом, и перспектива в жизни есть, пусть маленькая, другим непонятная, пусть для кого-то глупая, но есть, и она – своя! Вот если соберётся всё это вместе, из маленьких кусочков склеится, тогда и будет счастье. Вовсе не в пирогах ваших слишком вкусных и не в пятёрках, которые Маша вам из школы приносит.
– Не ожидала такого от вас, – лицо Зинаиды Матвеевны покрылось красными пятнами, она дышала громко и часто; так делают пловцы, когда готовятся глубоко нырнуть. – Всю жизнь старались с Павлом Сергеевичем, царствие ему небесное, помогали вам. Внучку столько лет одна на своём горбу тяну!
– А мне удивительно, что вы после всего обязательно найдёте, в чём меня упрекнуть. Дочку у меня отняли – и всё равно я виноват. Деньги, мной заработанные, в телевизоре этом новом, моя квартира немаленькая детям останется, железяка на колёсах во дворе стоит, дом в лесу пылью зарос – некому туда ездить. И не надо всё это никому – ни мне, ни тем более вам. Вы меня всё время Танечкой попрекаете, будто я её не уберёг. Так говорите, будто это я один хотел дочку. Как будто она не хотела, и вы о внучке никогда не говорили, этакий я злодей-узурпатор. Как будто я жену после этого сволочного роддома два года не спасал, и знаете прекрасно, что если бы мог – всё отдал бы, чтобы назад её вернуть. Знаете, что я только ради детей живу и работаю, а вместо этого подговариваете дочь против меня. Пускай она меня редко видит, со мной и с вами всё давно ясно, но ведь Маша с родным братом уже месяца три не виделась! Зачем всё это, почему, для чего, что это за месть такая с вашей стороны? Вы мне не можете простить, что дочка умерла раньше вас? Так я больше вашего себе этого простить не могу!
Он
