ее зеленые глаза, затуманенные страхом, но бунтарские манили, возбуждали его, заставляли его кожу натягиваться, а чресла твердеть. Даже сама поза ее – маленькие груди, решительно выставленные вперед, отведенные назад плечи, кулачки, сжатые на округлых бедрах, – захватывала его. Господи Боже, как он хотел ее! Как он хотел эту маленькую лгунью.
– Я дам вам еще один, последний шанс, Ариана, – предупредил он. – Расскажите, что означает записка, поклянитесь быть мне верной, и вы не будете наказаны. Если продолжите лгать и упорствовать в неповиновении, вас ждет суровая кара. Десть ударов кнутом вернут вам память и научат быть преданной мужу.
Конечно, за подобными угрозами ничего не стояло, хотя Ариана не могла этого знать. Он никогда не поднял бы руку на женщину, тем более на собственную жену, но надеялся: страх развяжет ей язык. Увидев, что лицо ее сделалось белым как мел, а плечи поникли, Лион понял: он добился своего. Но ему еще только предстояло узнать всю степень ее мужества.
– Бейте меня, если желаете, милорд, но я не стану клясться вам в верности. Повторяю, эта записка для меня загадка. Я не знаю, что это значит.
Грубые черты лица Лиона исказились от сдерживаемого гнева. Дерзость Арианы выходила за всяческие границы. Десять ударов кнутом могут сломить даже самого стойкого мужчину, а для такой хрупкой женщины, как она, это верная смерть, и все же она была готова скорее принять наказание, чем предать своего возможного английского любовника или присягнуть на верность мужу нормандцу. Лиона охватила такая злость, что он понял: если сейчас же не уйти из этой комнаты, угроза может перестать быть пустыми словами. Будь проклята Ариана за ее упрямство!
– Быть может, вам нужно время, чтобы подумать о вашем наказании, – сказал он, когда буря в душе улеглась настолько, что он смог связно изъясняться. Разве она не понимала: он с гораздо большим удовольствием исследовал бы ее прекрасное тело руками и губами, чем портил бы его кнутом. – Я вас оставлю и вернусь позже за ответом. А вы пока подумайте, что выбрать.
Ариана, почти не дыша, ожидала, пока Лион уйдет. Тело ее оцепенело, разум наполнился неизъяснимым ужасом. Она выдерживала побои настоятельницы, но подозревала, что это детские игры по сравнению с болью, которую может причинить удар сыромятным кнутом, когда им орудует рука такого сильного и вспыльчивого человека, как Лион. Есть ли у нее выбор? Если рассказать Лиону о яде, последует наказание еще более суровое. Возможно, даже смертная казнь. Хвала Господу, что он не нашел спрятанный пузырек. Вдруг Ариана поняла: Лион не ушел, а продолжает глядеть на нее.
– Что… Что еще, милорд?
Он ничего не ответил, лишь смотрел на нее голубыми глазами, в которых разгорался огонь. Когда его рука потянулась к ней, она ахнула и отшатнулась, но он поймал ее за локоть и резко рванул к себе.
– Вы околдовали меня, Ариана. Какие заклятия вы на меня наложили? Вы заслуживаете порки, но вместо этого меня тянет попробовать на вкус ваши уста, завладеть вашим соблазнительным телом.
Его губы обрушились на нее. Нет, поцелуй его не был нежным,
