над танком. Феликс выпрямился и круто развернул ракетное ружье в сторону Старой Базы. Внезапно сирены замолкли, и сразу стали слышны грохот десятков двигателей, лязг гусениц и крики. Феликс больше не стрелял. Он потихоньку передвигал ружье то вправо, то влево, и пронзительный скрип казался Юре райской музыкой после сирен. Из пыли появилось несколько человек с карабинами. Они подбежали к танку и поспешно вскарабкались через борта.
– Что случилось? – спросил Жилин.
– Краулер перевернулся, – быстро ответил кто-то.
Другой, нервно рассмеявшись, сказал:
– Медленное и методическое движение.
– Каша, – сказал третий. – Не умеем мы воевать.
Грохот моторов надвинулся, мимо медленно и неуверенно проползли два танка. У последнего за гусеницей тащилось что-то бесформенное, облепленное пылью.
– Будем надеяться, что это не Опанасенко, – пробормотал кто-то из Следопытов.
Удивленный голос вдруг сказал:
– Ребята, а сирены-то не воют!
Все засмеялись и заговорили.
– Ну и пылища.
– Словно осенняя буря началась.
– Что теперь делать, Феликс? Эй, командир!
– Будем ждать, – негромко сказал Феликс. – Пыль скоро сядет.
– Неужели мы от них избавились?
– Эй, загонщики, много вы там настреляли?
– На ужин хватит, – сказал кто-то из загонщиков.
– Они, подлые, все ушли в каверны.
– Здесь только одна прошла. Они сирен боятся.
Пыль медленно оседала. Стал виден неяркий кружок солнца, проглянуло фиолетовое небо. Затем Юра увидел мертвую пиявку – вероятно, ту самую, которая перепрыгнула через кузов. Она валялась на склоне холма, прямая как палка, длинная, покрытая рыжей жесткой щетиной. От хвоста к голове она расширялась, словно воронка, и Юра разглядывал ее пасть, чувствуя, как по спине ползет холодок. Пасть была совершенно круглая, в полметра диаметром, усаженная большими плоскими треугольными зубами. Смотреть на нее было тошно. Юра огляделся и увидел, что пыль почти осела и вокруг полным-полно танков и краулеров. Люди прыгали через борта и медленно брели вверх по склону к развалинам Старой Базы. Моторы затихли. Над холмом стоял шум голосов, да слабо потрескивал неизвестно как подожженный кустарник.
– Пошли, – сказал Феликс.
Он снял с турели ружье и полез через борт. Юра двинулся было за ним, но Жилин поймал его за рукав.
– Тихо, тихо, – сказал он. – Ты пойдешь со мной, голубчик.
Они вылезли из танка и стали подниматься вслед за Феликсом. Феликс направлялся к большой группе людей, толпившихся метрах в пяти ниже развалин. Люди обступили каверну – глубокую черную пещеру, круто уходившую под развалины. Перед входом, уперев руки в бока, стоял человек с карабином на шее.
– И много
