Анзором, что будем биться с его товарищами в парке. Приходим, а там один Анзор и чувачок в пиджаке. Спрашиваем: «Что за дела?» и узнаем, что попросту остальные «кони» стрелку задинамили с перепугу, но он готов биться один за всех и за честь клуба. Конечно же, такая позиция ничего, кроме уважения, не могла вызывать. Мы вместе с ним потом поехали к тусовавшим на вокзале «коням», выявили и вломили им, предварительно отбуксировав подальше от обычных граждан. У «мясных» тоже частенько случались воспитательные эксцессы между правыми фанами и болельщиками «Спартака» новой волны. Питерцы, конечно же, не любили их больше всех, но не трогали. Но им, в свою очередь, часто доставалось от хохлов. Так, например, было на выезде в Днепропетровск, когда был разгромлен поезд со спартачами. Тогда просто вдоль трассы стояли группы местных жителей с колами и на многих станциях происходила забивка людей в красно-белых цветах. Мне, кстати, тоже несладко приходилось на украинских выездах, но по другой причине. В Донецке волосы нормальной длины надо было мыть каждый день, не говоря уже о длинных. Там постоянная пыль и грязь, которая поднимается клубами с земли и асфальта при первом дуновении ветра. В короткий срок моя куртка стала просто белой, а сам я имел достаточно бомжеватый вид. Тогда нас всех приняли на стадионе, повязали и переписали, а в родные пенаты отправили бумаги, что-де мы были задержаны за драку, хотя до нее дело и не дошло. Или на выезде в Кишинев, когда меня приняли за уже действительно учиненную драку. Весь молдавский сектор кричал: «Не в милицию, не в тюрьму его ведите, а в парикмахерскую его!»
Но эти эпизоды были исключительными, потому как здесь на футбольную тему ложились патологическая неприязнь к «клятым москалям» и отсутствие клубных кодексов подобно российским. Как я уже сказал раньше, другие битвы носили характер «стенка на стенку», и наличие каких-либо прутов, ножей, бутылок в драках считалось позорным и пресекалось. Постоянные столкновения с «конями» были актуальны только на гражданской территории, но никак не в местах заключения под стражу. Помню, как-то перед матчем, питерскую группу в количестве двадцати-тридцати человек упаковали в отделение. Видимо, ради потехи в узкую длинную камеру затолкнули Зину, фаната ЦСКА, которого все уже давно знали. Зина, тут же встав в стойку у стенки, процедил: «Ну что, суки, подходите!», на что ему покрутили пальцем у виска и успокоили, как смогли. Денег тогда практически не было никаких, да они и не были особо нужны, дух товарищества все это компенсировал.
Параллельно, конечно же, в стране развивались иные субкультурки, которые часто пересекались на футбольной теме. Немалое количество волосатых и первых металлюг присутствовало на трибунах стадиона. Панков было мало, но встречались и такие. Позже, где-то в 84-м году, приток урелов в фанатские массы подвинул всех этих неформалов. Да и концертные события в городах вместе с проникновением хеви-металла на российские просторы понеслись с немыслимой частотой. Совмещать фанатство и
