под стол, где уже бухал Паук с какими-то герлами… Само мероприятие мало кто помнит, но мне запомнились утренние сугробы вдоль Нового Арбата, из которых торчали ноги и руки вырубившихся по дороге домой тусовщиков…
М. Б. Да, с таких мероприятий надо было вовремя сваливать, иначе могло занести… Кстати, мы там тоже были, и одному ныне известному поп-певцу, исполнявшему роль Снегурочки, тоже не повезло: с тем, что задержался, рухнув в трындандо прямо на столе в зале. И с тем, что кто-то вытащил у беспамятного «Снегурки» причиндалы на позорище. Про трансвеститов, кстати, тогда еще никто и не подозревал, но внучка Деда Мороза в дупелину и с выпущенным из джинсов хоботом- это было… авангардное и пресмешнейшее зрелище, также вошедшее в анналы общих воспоминаний…
И. Г. А мы с Сережей Чертом поймали тачку, и я на протяжении всего пути слушала его телеги. Вот что надо было на самом деле в своем дневнике записывать вместо дат выхода в свет альбомов любимых групп! Этот человек обладал поистине энциклопедическими знаниями в меломанской теме. Можно было просто позвонить ему и, поставив любую вещь, спросить- что это. В ответ, немного заикаясь и веселя, знакомый голос без ошибки говорил – какая это группа, какой год и даже чего новенького они намутили за последнее время. Серега Черт был ходячей энциклопедией; жаль, что его нет больше с нами, я его часто вспоминаю. Он многих спас от музыкального невежества и депрессий. И еще он всегда мог придумать невероятную историю: такую, что живот надорвешь от смеха. Сочинял он настолько первоклассно, что даже в его смерть не все сначала поверили.
Реальные истории, связанные с ним, да и многими другими, сейчас уже кажется выдумками. Настолько абсурдные создавались ситуации, при том что весь период восьмидесятых пестрил нелепицами. По этим историям можно было бы сложить не один десяток комиксов: про похождения, дни рождения и подростковое гонево. Вообще, про Черта много разных историй. И про первые шоу «Коррозии», где его наряжали, и про его гениальное враньё, и про многое другое… Именно у него дома я познакомилась с Юлей Локомотив, с которой мы сначала друг друга не поняли, будучи полными противоположностями. Но со временем, взаимообогащаясь от нашей полярности, как-то уравновесили свои отрицательные стороны характеров. И общение переросло в дружбу, доказывая двадцатилетним опытом, что женская дружба- это не такой уж и миф. Она бывает, видимо, редко – и это точно не развлечение… С Миледи мы были ещё более разными, впоследствии я не выдержала жесткость её характера, а она- моих принципов. Несмотря на то, что у нас было общее дело. А теперь у меня только воспоминания о прошлом, но вспомнить есть чего, столько всего было. И как нас чуть не убили в Артеке, и как она неожиданно вышла замуж, и за кого – за Ганса с Аэропорта! Переселилась, со всеми своими православными иконами и хиппарюжными взглядами, к моему приятелю, чью комнату на протяжении нескольких лет украшали пауки, червяки, целая коллекция чертей и полное собрание сочинений Стивена
