Обсудив вопрос еще раз, они заявили, что им не нравится идея, что их родину должны защищать женщины. Я согласился с ними и заявил, что в таком случае они должны выставить не менее 50 мужчин, а иначе мне с ними и связываться не стоит. Нас хорошенько накормили, а через час передо мной уже стояло 50 собранных и готовых к походу молодых людей. Следом за нами крестьяне отправили несколько телег с провиантом, как сказала мне жена сельского старосты, «чтобы мальчики в крепости не голодали». Так мы переходили из деревни в деревню, повсюду встречая понимание и добиваясь успеха. К ночи я привел в крепость отряд из полутора сотен крепких парней, за которыми следовал целый обоз со съестными припасами.
На следующий день я отпустил милицию, оставив лишь нескольких добровольцев, пожелавших помочь мне в обучении молодых крестьян военному делу. К моему удовольствию, обучение пошло быстро и уже через несколько дней у меня образовался неплохой боевой отряд. Амуницией и вооружением нас обеспечил всегда помогавший нам комендант Киля (к большому сожалению, я забыл его имя). Временное правительство признало мой добровольный отряд официальным, и его бойцам начали выписывать государственное жалованье. Больше всего в обучении солдат мне помогал денщик Хемп, которого я назначил начальником крепостной артиллерии. Пушки форта были старыми и уже никуда не годились, вполне рабочими можно было считать лишь одно 24-фунтовое орудие и одну гаубицу. Тем не менее они помогали в борьбе с датским судном, постоянно стоявшим в гавани. Оно достаточно уважительно относилось к раскаленным ядрам, которые мы отправляли в его сторону всякий раз, когда корабль подходил к нам на расстояние выстрела.
Но вот как-то утром мне сообщили, что на рейде перед бухтой стоят три больших датских военных корабля. По всему казалось, что они намереваются напасть на крепость, плохое состояние и слабая защита которой делали это предположение вполне вероятным. Самым уязвимым ее местом были ворота со стороны порта. Подъемный мост был почти разрушен, ров был сух, а глядя на равелин[62], нельзя было с уверенностью сказать, есть он или его нет. К тому времени мой шурин Гимли успел заменить несколько бочковых мин на привезенные из Берлина более надежные и мощные мины в прорезиненных мешках, и я решил использовать освободившиеся устройства для минирования подходов к воротам. За день до тревоги я приказал вырыть в равелине глубокую яму, чтобы поместить в нее бочку с порохом. До вечера моим солдатам не удалось закончить работу, и я оставил яму открытой, выставив у нее караул. Утром следующего дня, после того как прозвучал сигнал тревоги, я попросил своего брата Фридриха, который вместе с Вильгельмом и Карлом приехал вслед за мной сначала в Киль, а потом во Фридрихшорт, подготовить провода, чтобы в случае атаки со стороны вала взорвать мину.
Между тем корабли подошли к форту на расстояние пушечного
Равелин (лат. ravelere – отделять) – фортификационное сооружение треугольной формы, располагавшееся перед куртиной впереди крепостного рва в промежутке между бастионами, служившее для перекрестного обстрела подступов к крепостному обводу, поддержки своим огнем соседних бастионов.
