программу. В последнее время туговато с выручкой, это меня беспокоит.
«Крутит. Что-то тут не так. Рискнуть?» Поколебавшись, я решился обострить разговор.
– Не морочь мне голову, босс. Я же вижу, у твоих псов с выбором хуже, чем у меня. Я не курю, а они, похоже, без трубки жить не могут. Привыкли. Так ведь?
– Да, ты неглуп для гомида. Верно, дела у меня идут неплохо, выручка от бардака заботит меня постольку поскольку. Но поговорить не с кем. Не с обкуренными же щенками беседовать. Одно спасение – Муди, но и она тоже, когда закатится Арбор… Нет ничего гаже времени фелид. Потому я и спрашиваю: хочешь получить постоянный ангажемент?
«Ему не с кем поговорить. Время фелид? Закатится Арбор? А, понятно. Эрд рассказывал. Что-то вроде полярной ночи».
– Условия? – спросил я.
– Зачем тебе деньги? Кормить тебя будут, жить есть где. Ты не куришь, сам сказал.
– Мне нужно заработать на обратный билет. Четыре с лишним тысячи реалов.
– А! – Мастини осклабился. – Это другое дело. Договоримся.
Так я заключил договор с королём наркоторговцев. Устроился неплохо, личная макака полновластного монарха – это фигура, даже если под монаршей лапой жалкий клочок земли у побережья, дюжины две рыбацких скорлупок и развалины рыбзавода, где вассалы его величества солят рыбу и готовят зелье для продажи. Мои выступления пользовались успехом, госпожа Муди подумывала даже о гастролях.
– Соберём программу, – говорила она мне. – Тебя вывезем, Акито-Ино, Той…
– Нихо можно взять, – предложил я.
– Эту сучонку? У неё молоко ещё на губах не обсохло.
– У неё номер.
– Её номер без тебя помер. На днях подкину эту идейку Мастини.
Муди давно мечтала о турне. Мечтам не дано было сбыться, виноват в этом я, но лишь отчасти. Не моя вина, что однажды, прогуливаясь в час рассветных теней у причала Метизной бухты, я встретил Фокса Терье.
Глава четвёртая
Я ронял в маслянистую воду ржавые болты. Лениво, без размаха. Метизная бухта у местных кинодов популярностью не пользовалась – вода грязная, даже при высоком приливе торчат из воды столбы, набережная завалена горами металлолома. Купаться нельзя, валяться – никакого удовольствия, а больше на побережье делать нечего – так, во всяком случае, считает местный молодняк. Взрослый кинод к морю ходит только по надобности. Я – иное дело. Надо же поразмыслить хоть иногда, понимаете? Ну, пораскинуть мозгами, обдумать положение.
Я пробыл на Киноде три земных месяца. Чего добился? Скопил на службе у Мастини тысячи три реалов, сумму по местным меркам немалую, заработал вес в обществе, разобрался в коммерческих схемах, если что – мог бы сколотить наркоартель и составить господину Мастини конкуренцию. Вяло он работал, без выдумки. Что это за бизнес – ввозить морем с Рассветного архипелага табун-траву, варить «пыху»,
