боя, – тихонько сообщил за спиной косматый. – Да ты не бойся, Бугай туг на ухо.
– Так значит, тебя Герцогом кличут? – скосившись на косматого, произнес Книжник. – Это как – прозвище или титул?
– Почетное звание, – проворчал косматый. – Оттого и не называю имени незнакомцам, что на дурацкие вопросы отвечать не люблю!
– Да ладно, – примирительно сказал Книжник. – Хорошее имя. Ну, хочешь, я тебя буду не Герцогом называть, а так, как сам придумал?
– Это как же?
– А Косматым!
– Тьфу ты! – узник озадаченно пожал плечами. – Нет уж, шут с тобой, лучше давай Герцогом.
– Договорились!
Корабль содрогнулся, что-то заскрежетало, металлически затрещало. Над палубой разнесся гул тяжелых подошв, следом послышался явственный всплеск.
– Шлюпки спускают на воду, – прислушавшись, прокомментировал новоявленный Герцог. – На расправу, небось, отправляются.
– Я не понимаю…
– А чего непонятного? Вчерашние беглецы – они, небось, из этой общины. А община за своих в ответе. Вот и огребут по полной. Залпом их уже припугнули, теперь идут урок закреплять.
– И что же, опять убивать всех станут?
– Ну почему сразу всех? Кэп, конечно, живодер знатный, но не в его духе лишать себя источника дохода. Покромсают у всех на глазах старосту, бабу его по кругу пустят – чтобы другим неповадно было, да и всех дел.
– Ты так спокойно говоришь об этом! – не выдержав, семинарист повысил голос. – Будто они и не люди вовсе!
– А если я буду психовать по каждому поводу, я сам в этой клетке спячу! – огрызнулся Герцог и друг изменился в лице. – Все, тихо, тихо…
Книжник не понял, что имеет в виду товарищ по несчастью, и бросил вслед еще что-то обидное. Но его оборвал свирепый рык сверху:
– А ну, что рты раззявили?! В клетках молчать положено!
И в подтверждение своих слов грохнул с размаху по клетке железным шаром на цепи. Книжник сжался, пытаясь прогнать звон из ушей. А Бугай и не думал успокаиваться. Что-то ему не понравилось в пленнике, он сверлил его взглядом единственного глаза, словно ища, к чему придраться.
И нашел. Потянул руку к щеколде, сдвинул ее в сторону, снова задвинул, соображая. И вдруг злобно запыхтел, раздувая ноздри, прорычал:
– Ты что это, самый умный, да?!
– О чем ты? – пробормотал Книжник.
– Замок куда дел, падаль?! – зарычал громила. – Это тебе что, проходной двор или клетка? Тебя посадили сюда, чтобы ты страдал, а не прохлаждался в свое удовольствие! И я тебя заставлю страдать!
Книжник лишь успел лихорадочно подумать, что, видать, этому парню не дают покоя садистские лавры Кэпа, как дверца клетки жалобно скрипнула, распахнувшись, и грубая рука клещами ухватила его за щиколотку, потащила наружу. Распластавшись на палубе, семинарист в ужасе наблюдал, как Бугай взвинчивает сам себя, колотя
