Катя.
Тем временем «Карлики из Подземелья» уже спустились со сцены, и их предводитель и солист Бледный сел за специально отведенный для него столик, где его уже ждали две модельной внешности девицы.
– А здорово я сегодня всех надула, – вытирая губы салфеткой, похвасталась Клавдия. – Где ты сковородку взяла? Катя, что ли, подогнала?
Нина кивнула, ей было лень что-либо говорить. Девушка смотрела в сторону сцены, на которую уже взбиралась следующая команда, «Тошнотворные».
– Кстати, у «Тошнотворных» уже два клипа вышло на телевидении, – с уважением сообщила Клава, – а у «Карликов» только один. Поэтому Бледный ужасно злится на Червя.
– Кто такой Червь? – поморщилась Нина.
– Это лидер «Тошнотворных». У него фамилия Червинский, отсюда и погоняло. А вообще его Дима зовут. Он консерваторию окончил по классу скрипки. Говорят, что бросил на последнем курсе и ушел в шоу-бизнес. А его в президентский оркестр звали.
«Тошнотворные» запели. Червь пел так, будто его вот-вот стошнит. Каждую фразу он заканчивал характерным противным звуком, хотя в текстах его песен совсем не было ничего отвратительного:
– Ты несешь в себе жизнь, как несут на погост. И так хочется жить, слышать запах берез. Ты ведь жизни не знала, под семейным крылом через призму взирала на свой кукольный дом…
– Это обо мне, – уронила голову Нина. – Это я прожила всю жизнь в кукольном доме. А теперь и вернуться обратно не могу, и здесь оставаться опасно. Жизнь оказалась такой жестокой.
– Ты просто напилась, – махнула рукой Клавдия. – Со мной тоже так было в восьмом классе. Поехали после выпускного в лес, ребята нас напоили и все. Вернулась домой уже не девочка. А у вас ездили после выпускного в лес?
– Я не помню, – устало пробормотала Нина. – Наверное, я не ездила. Потому что я еще девочка.
Разговор по душам прервал какой-то шум в районе сцены. Музыка смолкла, доносились только крики и низкие глухие звуки. Клавдия и Нина вскочили и побежали к сцене, но там уже столпилось столько народу, что ничего не было слышно.
– Давай на стойку залезем, – предложила Клавдия и показала туда, где уже, как каланча, возвышалась Катя. Клава помогла Нине взобраться на стойку бара, а потом влезла сама. Вспышки фотокамер ослепили девушек. Они едва смогли разглядеть двух дерущихся на сцене людей. Остальные музыканты встали вокруг дерущихся кругом, и не пытались вмешаться в разборку, поскольку дрались, судя по крикам, Бледный и Червь.
– Да что вы делаете? – раздался истошный женский крик. – Бабу не поделили! Стыдно!
Неожиданно толпа у сцены разделилась, и в образовавшийся проход выбежали двое. Один из бегущих хватал по пути бутылки со столиков и швырял их в преследователя, а второй уклонялся от стеклянных снарядов и размахивал обломком микрофонной стойки.
Эти двое, а это были все те же Бледный и Червь, добежали до стойки и упали, едва
