низкое рычание.
– Но я могу простудиться на земле! Дорогой друг, не могли бы вы развязать меня?
– Простуда на зрение не влияет, – отмахнулся русский.
– Согласен. Но другие функции моего организма могут стать неработоспособны, – предельно вежливо сообщил распятый.
Василий с интересом взглянул на пленника. Манера построения фраз, формулировки и почти полное отсутствие акцента говорили о том, что перед ним не простой бродяга, а образованный человек. Что ж, среди бомжей встречаются разные типы. Говорят, даже доктора наук, но такое Барабанщиков не верил.
– Другие функции скорее всего тебе не понадобятся, – продолжил Василий психологическую обработку.
– Почему? – пискнуло с земли.
– Я тебя убью, – буднично сообщил Барабанщиков и сладко, с подвыванием, потянулся.
– За что же! Я даже не порезал вашу палатку! – сорвался на фальцет голос воришки.
– Поэтому ты жив до сих пор. До утра еще далеко, вот я и думаю.
– О чем, дорогой друг?
– Отрезать тебе яйца или вспороть живот и насыпать туда углей. А может, и то и другое? – зашипел страшный русский, внезапно оказавшийся над головой. Грабитель громко икнул, начал хватать ртом воздух, из горла послышался хрип.
Крепко привязанный, да еще и распятый, то есть полностью раскрытый человек быстро теряет самообладание. Все мы в минуту опасности стараемся сжаться в комок, это в нас от далеких предков, долюдей. У волков и собак поза покорности – брюхо вверх, лапы в стороны, голова откинута. Это означает – я в твоей власти и даже не думаю сопротивляться. У зверей такая поза все равно, что клятва вассала в верности сюзерену. Другое дело, если позу покорности заставляют принять силой. Зверь быстро впадает в панику. Мы тоже наполовину, а многие и больше, звери. Но человек усилием воли может сдерживать страх. И вот тут-то и надо эту волю сломить. Сделать это несложно. Стоит только красочно и эмоционально описать будущее состояние жертвы и проклятое воображение само нарисует страшную картинку. Все, плотина прорвана, поток черной паники захлестывает разум и на первый план входит самый главный инстинкт – самосохранения. Дальнейшие действия человека определяет только он.
Вот так и появляются трусы, предатели и изменники.
Над водой раздаются стоны, хрипы, придушенные крики. Грабитель так запаниковал, что Василию пришлось зажать ему рот, иначе вопли услышал бы весь Улан-Батор. Речной песок захрустел под могучей рукой, голова воришки погрузилась в землю. Когда тело начало содрогаться в агонии, Василий поспешно убрал руку. Несколько раз хлестнул по щекам, подул в лицо. Пленник слабо замычал, потом тоненько, словно обиженный щенок, заскулил.
– Нет, нет, не убивайте меня! Я не преступник, я всего лишь хотел украсть немного вещей, чтобы обменять их на еду. Я сделаю для �
