удобнее взваливая на плечи увесистый вещмешок.
Позади кустарник, до подошвы горы, кажется, подать рукой. Однако, чем ближе Райская, тем труднее идти: крупнее камни, попадаются валуны, всё реже островки изжелта-зелёного мха, приятно пружинящего под сапогами. Где-то внизу осталась одинокая приземистая тут лиственница, пропала и корявая берёзка-кроха. Кругом крупный щебень, камни. Наконец, глаз из этого однообразия выхватывает моховую полянку. Она, как дар судьбы. Здесь привал перед подъёмом.
– Ах, благодать, никак мягче королевской постели, – шутит баба Варя, опускаясь на поляну.
– Да уж, – подхватывает радиоинженер Игорь Хрипко, – ложе, что надо, на таком возлежать бы царским особам.
– Только вольная птица залетает сюда, – торжественно начал было Михаил Трофимов. Степановна обрывает его:
– Не говори красиво, Миша. Лучше рюкзак подгони, а то замаешься.
Минуты покоя, сказочной тишины. Хорошо. Будто они искупались в живой воде. Бодрит горячий кофе из термоса. Ласковый ветерок нежит лицо. «Спать, – шепчет себе Виссарион. – Надо чуток вздремнуть». Ан нет, громкая команда Игоря Хрипко поднимает маленький лагерь на ноги.
– Подъем! Отдыхать будем там, – и тычет пальцем в небо. – Не расслабляться! Теперь порядок восхождения: Михаил, Варвара Степановна и Виссарион отсюда возьмут влево, вон за тот валун. Оттуда прямая тропа, на вершину проложен канат. Дойдёте нормально. Я с Женей пойду вверх по ущелью. Там я ни разу не поднимался. Идет?
– Да идёт-идёт, не едет, – весело перебила его Степановна. И первой ступила на «тропу подвига», как потом она хвалилась.
Виссариону страсть как охота пойти с Хрипко и Петровым. Он помалкивает, знает, что новичку опытные альпинисты не откроют дорогу в ущелье. Выждав момент, сделал вид, будто поправляет носки в сапоге, а сам отстал от Трофимовых и повернул вслед за опытными скалолазами.
– Ээй! Куда ты, Виссарион-Василек?! – шумнула было ему вдогонку баба Варя. – Куда?!
Стражин в ответ махнул рукой, давая понять, что пойдет ущельем. Прибавив ходу, догнал друзей. Те для вида поворчали, потом Евгений протянул Виссариону жесткую ладонь и радостно бросил:
– Молодец! Так и надо. Там настоящему туристу делать нечего, пусть старики по канату поднимаются. Ничего, пошли вверх. Нам не на скалы крутые подниматься. Мы и снаряжения не взяли, ни к чему. Дойдёшь, осилишь. Ты парень крепкий и не робкого десятка.
У каждого из них деревянные посошки, с ними легче брать гору. С камня на камень, с валуна на валун, или вокруг них, как уж придётся. Сто метров в гору, двести, триста. Капли надоедливого пота сбегают по разгоряченным лицам, взмокли рубахи, чуть парят брюки. Сорвал бы Стражин с плеч распахнутую телогрейку, да засунуть некуда, полон рюкзак. В нём обернутые в новые байковые портянки два полосатых арбуза и яблоки в мешочке, сложенные в боковом кармане.
