style="font-size:15px;"> – Запросто, – подхватил вёдра Шурка.
Но пройдя с полсотни метров, вынужден был поставить тяжеленные вёдра на тропинку.
– С энтим-то сподручнее будет, – увидев, что он разминает затёкшие пальцы, протянула коромысло Варя.
Но Шурка коромысла не принял. А взял да и опрокинул вёдра одно за другим.
– Ты что же это деешь?! – рассердилась девушка и тотчас осеклась на полуслове.
Вода не разлилась, а собралась воедино, образовав большой переливающийся и искрящийся под солнцем шар.
– Теперь полегче будет, – заключил Шурка, цепляя на коромысло пустые вёдра.
Он чуточку подтолкнул водяной чудо-шар, и тот, будто только этого и ждал, послушно покатился по тропинке в сторону деревушки. Шурка с Варей пошли следом.
– Как же это? – шёпотом спросила девушка, указывая глазами на переливающуюся под солнцем воду.
– Гравитационная[57] сферическая оболочка, – пояснил Шурка.
Варя не поняла и только испуганно посмотрела на загадочного князя.
– В общем, волшебство, – отмахнулся Захарьев, понимая, что с научной точки зрения крепостной девушке из 18 века так просто подобное явление не объяснить.
– Зачем ты такие тяжести носишь? – поинтересовался он, чувствуя, что затекшие пальцы стало покалывать, будто на них стая ёжиков кувыркалась. – У вас в семье вон сколько мужиков. Неужели не могут два ведра воды принести?
– Отчего же, могут, – кивнула охотно Варя. – Да все в работе. Старшие братья в поле, младшие им допомогают. А батя лозу заготовляет. Он у нас известный мастер – изгороди, лукошки, стулья да сундуки плетёт.
Лозович-старший
Отец Вари оказался среднего роста, жилистым и скорым в движениях мужичком. Главной достопримечательностью его худощавого лица были длиннющие усы, концы которых смотрели кверху. Завидев вкатившийся на подворье водяной шар, он удивился, но ничуть не испугался.
– Волшебство али наука какая? – только и поинтересовался.
– Наука, – признался Шурка и протянул руку, – Шурка. – Но, вспомнив за кого они себя с Лерой выдают, поправился, – точнее, князь Захарьевский, но вы меня можете Шуркой звать.
– Александр, значит? – уточнил Никифор Ворсанафьевич.
– Ага.
– А мы есть Лозовичи, – обвёл он рукой подворье. – Домашние величают меня Никифором Ворсанафьевичем. Деревенские, кто постарше, – Никифором, а пан – и вовсе Никишкой.
– Никифор Ворс, Ворса, Ворфала…, – начал было Шурка и запутался.
– Ворсанафьевич, – подсказал Лозович.
Шурка почесал в затылке, соображая, что столь мудреное отчество ему в жизни не одолеть.
– Дядя Никифор, – недолго думая, нашёлся он, – куда воду девать?
– Эвон, – указал Лозович на скотный двор, – по корытам разлей.
На крытом
Гравитация – всемирное тяготение, тяготение между всеми телами.
