рядом, настигая и дотягиваясь до нее. Он был как сама смерть, готовый к самой невообразимой жестокости, приближаясь к ней. А она, до отчаяния, хотела вырваться из этих снов, но, несмотря на неимоверные, усилия ее ноги не хотели двигаться достаточно быстро.
Те сны всегда повергали ее в состояние трепетной паники. Те сны делали смерть до того реальной, что она могла полностью вкусить весь ее ужас.
Однажды такой сон ей приснился, когда она была в палатке с Ричардом. Он разбудил ее, расспрашивая, в чем дело. И она, глотая слезы, рассказала ему. Он заключил в ладони ее лицо и сказал, что это всего лишь сон, а с ней все в порядке. Она отдала бы все, чтобы он обнял ее и, прижав, сказал бы, что теперь она в безопасности, но он не сделал этого. И тем не менее его рука на ее лице, удерживаемая обеими ее руками, мягкие слова и сочувствие дали то утешение и поддержку, которые прогнали ее страх.
Однако сейчас явно был не сон.
Никки попыталась с трудом вдохнуть, чтобы окликнуть Зедда, но не смогла сделать ни того, ни другого. Она пыталась вызвать свой Хань, силу магического дара живых людей, но, как оказалось, не могла даже соединиться с ним. Это воспринималось так, будто ее дар был невероятно быстрым, а она невероятно медленной, и потому они никак не сцеплялись друг с другом.
Женщина, чья плоть была мертвенно-бледной, как у недавнего мертвеца, а волосы и платье черными, как сама преисподняя, вдруг оказалась прямо перед Никки.
Рука женщины как бы приблизилась под водой, сопровождаемая завихрениями черной ткани. Иссохшая кожа туго обтягивала пальцы, четко вырисовывая суставы. Костлявая ладонь погладила подбородок Никки. Это было надменное прикосновение, наглый и бесцеремонный акт триумфа.
В момент этого прикосновения вибрация, которую Никки ощущала в груди, готова была разорвать ее на части.
Женщина рассмеялась глухим, замедленным, булькающим под водой смехом, который эхом мучительно отозвался в каменных коридорах Цитадели.
Никки нисколько не сомневалась, чего хочет эта женщина и за чем именно сюда явилась. Она отчаянно пыталась призвать свою силу, чтобы поймать эту женщину, нанести удар, сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить ее, – но ей не удалось. Ее сила вдруг оказалась невероятно далеко, потрескивала на таком расстоянии, что требовалась вечность, чтобы до нее добраться.
Как только палец прошелся вдоль всего подбородка, женщина снова исчезла, погрузившись в темную глубину.
Появившись вновь в следующий раз, она была уже позади обитых бронзой дверей комнаты со шкатулкой, которые оставались открытыми. Женщина медленно словно бы проплыла через дверной проем, ее ноги так и не коснулись земли, платье колыхалось все вокруг нее.
Затем вновь исчезла из восприятия Никки.
Появившись в очередной раз, она была уже между комнатой и Никки.
Шкатулка Одена находилась у нее под рукой.
И как только тот ужасный смех эхом проник в сознание Никки,
