чей это ребенок? – прервала она себя вдруг, и глаза ее зажглись нетерпеливым любопытством.
Нана, огорошенная вопросом, колебалась секунду.
– Одного господина, – отвечала она.
– А знаешь, – продолжала тетка, – говорят, что он у тебя от одного каменщика, который таскал тебя за косы… Впрочем, ты мне когда-нибудь расскажешь все это. Знаешь, ведь, что я не проболтаюсь… О, я буду ухаживать за ним, как за маленьким принцем!
Она уже бросила ремесло цветочницы и жила шестьюстами франков дохода со своего капитальца, сколоченного по грошам. Нана обязалась нанять ей маленькую квартирку и, сверх того, обещала платить ей сто франков в месяц. Услыхав такую цифру, тетка пришла в большой азарт и закричала племяннице:
– Не давай им спуску, души их за глотку, раз они в твоих руках!
Она говорила о мужчинах. Они снова поцеловались. Но разговор перешел затем на Луизэ, и вдруг сияющее лицо Нана омрачилось: в голове ее мелькнула неприятная мысль.
– Ах, какая досада, – пробормотала она. – Мне нужно уйти из дому в три часа. Вот уж каторга!
M-me Лера чуть было не спросила ее, куда она хочет идти, но, взглянув на нее, промолчала. В эту самую минуту Зоя доложила, что кушанье подано. Все перешли в столовую, где за накрытым столом уже сидела какая-то пожилая дама. Она не сняла с головы шляпки. Платье ее было неопределенного цвета: что-то среднее между пюсовым и темно-зеленым. Нана нисколько не удивилась ей и только спросила, отчего она не зашла к ней в комнату?
– Я слышала голоса, – отвечала старуха, – и подумала, что у вас гости.
M-me Малуар, дама степенная, с хорошими манерами, играла роль «старой приятельницы» при Нана. Она выезжала с ней вместе и служила ей компаньонкой. Присутствие m-me Лера стесняло ее в первую минуту. Но, узнав, что это тетка, она ласково посмотрела на нее со своей кисловатой улыбкой. А в это время Нана накинулась на редиски и стала их есть без хлеба: она уверяла, что у нее аппетит волчий. M-me Лера, сделавшись вдруг церемонной и желая хвастнуть своей деликатностью, отказалась от редиски; от них делается харкотина. Но молодая женщина любила редиску больше всего на свете; она готова была съесть ее целый сноп. Когда Зоя подала котлетки, Нана пощипала немножко мяса и пососала косточку, от времени до времени поглядывая искоса на шляпку своей старой приятельницы.
– Скажите, пожалуйста, – спросила она, наконец, – это новая шляпка, которую я вам подарила?
– Да, я ее переделала, – пробормотала m-me Малуар, с трудом ворочая языком.
Шляпка была самая невозможная: с вырезом на лбу и огромным пером в виде султана. M-me Малуар имела слабость переделывать все свои шляпки; она одна понимала, что ей к лицу, и в одну минуту умела сделать безобразный треух из самой изящной шляпки. Нана, купившая ей эту шляпку именно для того, чтоб не краснеть за нее, когда они выезжали вместе, чуть не вышла из себя.
– Сбросьте
