манера мужчин, они ведут себя так, когда… делают это, – неловко закончил он.
Ее удивление сменилось любопытством.
– Неужели все мужчины ведут себя так, когда… занимаются этим?
– Да откуда мне… – раздраженно начал Джейми и остановился, внезапно поняв, что на самом деле знает ответ на этот вопрос. – Ну да, – буркнул он, рывком сел и отбросил волосы со лба. – Мужчины – отвратительные животные. Няня наверняка тебе об этом рассказывала. А тебе очень больно?
– Ничего страшного, – ответила Джинива, для пробы подвигав ногами. – Сначала да, было больно, но, как ты и предупреждал, недолго. А сейчас уже почти прошло.
Он вздохнул с облегчением, увидев, что пятно крови на простыне было небольшим, да и боли девушка, похоже, действительно уже не испытывала. Она тем временем опустила руку к промежности и скорчила гримасу отвращения.
– Фу! Липко и гадко!
Джейми бросило в жар от возмущения и неловкости.
– На, возьми, – пробормотал он и потянулся за полотенцем с умывальника.
Джинива, однако, не взяла его, а раздвинула ноги и слегка выгнула спину, очевидно ожидая, что устранением последствий займется он. У него возникло сильное желание засунуть полотенце прямо ей в глотку, но он подавил его, взглянув на письмо. В конце концов, они заключили сделку и свое слово она сдержала.
Джейми намочил салфетку и начал протирать ей промежность с весьма угрюмым видом, но потом доверие, с которым она предоставила себя в его распоряжение, показалось ему даже трогательным, и, деликатно завершив процедуру, он неожиданно для себя коснулся ее лобка легким поцелуем.
– Ну вот и все.
– Спасибо, – сказала Джинива.
Она слегка подвигала бедрами, а потом протянула руку и коснулась его. Джейми лежал неподвижно, ощущая, как ее пальцы скользнули по его груди, задержались у глубокой впадины пупка, а потом нерешительно стали спускаться ниже.
– Ты сказал, что… в следующий раз будет лучше, – прошептала она.
Джейми закрыл глаза и глубоко вдохнул. До рассвета было далеко.
– Думаю, что да, – сказал он и снова растянулся рядом с ней.
– Алекс?
Имя буквально вытянуло его из сна, и ему потребовалось усилие, чтобы ответить.
– Миледи?
Она обняла его за шею и пристроила головку в изгибе его плеча, обдавая грудь теплом своего дыхания.
– Я люблю тебя, Алекс.
Он с трудом пробудился достаточно, чтобы отстранить ее от себя, взял за плечи и поглядел прямо в серые глаза, нежные, как у лани.
– Нет, – сказал он, мягко покачав головой. – Это третье правило. Мы договаривались только на одну ночь, не больше. И ты не должна называть меня по имени. И ты не должна любить меня.
На серые глаза навернулись слезы.
– Но если я ничего не могу с собой поделать?
– То, что ты сейчас чувствуешь, не любовь.
Джейми
