концерт.
– А я не могу просто посидеть в уголке, пока вы репетируете?
Взгляд у Гарда становится напряженным.
– Ну нет, так не делается. Ты либо участвуешь в группе, либо нет. У нас, парней, так принято.
– А у вас в группе одни парни?
– Есть одна девчонка, Сэм. Она на бас-гитаре играет. Но она тоже одна из нас, парней.
– A-а. Понимаю.
Понимаю, что никогда не смогу быть одной из парней.
Лука с трудом дотаскивает до общей кухоньки два пластиковых мешка с продуктами. Только на это и хватило последних крон, остававшихся у нее на карточке. На овсяные хлопья и макароны. Туалетную бумагу и молоко. Линялые голубые занавески с геометрическим узором уныло висят, почти совсем закрывая окна, хотя сейчас разгар дня. На кухне сидит и обедает парень, живущий в комнате дальше по коридору. Лука нерешительно бросает короткое «Привет, как дела?» и рассовывает покупки по своей единственной полке в холодильнике. Полка забита основательно, последний пакет молока втиснуть не удается. Лука оглядывает продукты, стоящие на полочке на дверце холодильника; эта полочка общая. Кетчуп, салатная заправка, горчица, два загадочных соуса и банка, содержимое которой установить не удается. Посередине полочки топорщится, выпирая, картонка апельсинового сока, уже открытая. Лука смотрит на дату: срок годности истек еще два месяца назад. Она берет картонку кончиками пальцев, отковыривает пробку. Когда ей в нос ударяет вонь из картонки, она отводит голову назад. Стараясь отвернуться подальше, она выливает бывший сок в раковину.
– Когда ты выбрасываешь продукты, то пользуйся другой раковиной, – доносится до нее голос парня, стоящего у плиты. – Там отверстие слива гораздо шире, вся дрянь сразу уходит.
Лука недоверчиво смотрит на парня.
– Уж поверь, испробовано.
– Так вот почему раковина все время засоряется?
Он не отвечает. Не надо ей было говорить этого. Теперь у нее появился недруг. Недруг из 302-й комнаты.
Комки гнили, волосатые комочки, от которых несет то тошнотворно сладким, то тошнотворно кислым. Это ими забит слив, как и говорил парень. Она запускает руку в контейнер для бумажных полотенец. Он пуст. Разумеется, он пуст, что это она размечталась? Тогда она пускает горячую воду, отвернув кран до предела. Комочки постепенно растворяются, распадаясь на все более мелкие кусочки. Бросив взгляд на свою забитую до предела полку, она понимает, что другого выбора у нее нет. Впихивает молоко на общую полочку на дверце. Ее молоко уже два раза пропадало отсюда.
Кухня почти всегда пустует. Так что ей не с кем как бы случайно завязать разговор, как она представляла себе, сидя в своей комнате дома и читая письмо из школы о том, что она принята. Мечтала, как она будет спрашивать: «Я собираюсь варить обед. Хочешь, и тебя угощу? Слишком много купила для себя одной». Мечтала, как, откупорив пиво, они расскажут друг другу, откуда они приехали. И вдруг окажется, что когда-то на рок-фестивале один познакомился с двоюродным братом другого. Они вставят в горлышко зеленых бутылок из-под вина стеариновые свечки, сядут рядышком, чтобы показать друг другу фотки,
