нелегкий день.
– Может, нам вернуться? – неуверенно спросила Люси у мужа, когда он вернулся в свой фургон. – Рука брата Коули будет заживать несколько недель, а нас тут семь женщин и пятеро детей.
– Нет, – мягко сказал Том. – Мы поедем дальше. Сейчас мы вряд ли можем вернуться, даже если захотим.
Он мог больше ничего не добавлять. При мысли о чужаках, вторгающихся в ее прекрасную гостиную и приветливую кухню, Люси отвернулась и стала молиться, прося Бога дать ей силы. Им предстояло путешествие длиной в тысячу миль, а они преодолели всего семь. Экспедиция, которая представлялась вполне осуществимой, когда они обсуждали планы за кухонным столом, теперь все больше и больше казалась невозможной. Люси хотелось плакать, но она держалась ради Тома.
– Не волнуйтесь, – сказала Полли наконец, забираясь под одеяло. – Начало пути было плохим, но утром, надеюсь, все будет лучше.
Но лучше не стало, а стало хуже. Даже у Полли следующий день почти погасил ее оптимизм. Началось с того, что на починку колеса фургона сестры Лайман ушло несколько часов. Потом Том Марриот продрог от холода, и Джареду пришлось сменить его на облучке фургона Коули. А их собственной упряжкой в это время управляла Полли. Час за часом они ехали по снежной пустыне, без всяких дорог, холодный северо-западный ветер дул им в лица с таким неистовством, что, казалось, сдувал кожу со щек.
Серена начала плакать от холода. Приближались сумерки, а у них все еще не было подходящего места для привала. Когда они уже совсем пали духом, Нефи вдруг закричал:
– Смотрите, всадник!
Полли напряженно всмотрелась в даль, и вскоре она увидела, что им навстречу скачет мужчина на коне.
– Хвала Господу! – воскликнула Люси Марриот. – Вы не видите, кто это? Кто-то из сыновей Кимбеллов или из Ромни?
– Ни тот, ни другой, – вздохнул Нефи разочарованно. – Это какой-то военный.
– Может, он подскажет нам, где лучше разбить лагерь, – сказала Люси Марриот.
К изумлению Полли, Лидия Лайман задумчиво произнесла:
– Я всегда считала, что мужчинам идет военная форма.
Что ж, тот конкретный мужчина, который приближался к ним, определенно хорошо смотрелся в форме. Его высокие сапоги сияли, несмотря на снег, заправленные в них брюки выглядели безупречно в отличие от кожаных штанов Джареда. Темно-синий мундир, украшенный золотым галуном, сидел на широких плечах идеально. Ко всему прочему всадник великолепно держался в седле и скакал на вороном коне с дерзкой легкостью.
Когда всадник подъехал ближе, Нефи остановил свою упряжку и крикнул:
– Здравствуйте!
На смуглом лице всадника не было ни малейшего намека на теплоту. Он повернул коня, подняв облако снежной пыли, и довольно грубо спросил:
– Куда это, черт подери, вы направляетесь?
Брат Спенсер привык подставлять другую щеку, поэтому добродушно ответил:
– В Ричардсон-Пойнт.
– Черта
