странах с немногочисленными армянскими колониями в силу небольшого выбора практикуются браки между армянами и арабами-христианами. Последние небеспочвенно считают себя потомками финикийцев. Армяне вполне аргументированно считают финикийцев армянами. Обе общины убеждены, что это возврат к древним корням.
Так вот об Эчмиадзинской толме. Именно этим экзотическим блюдом я решила поразить иностранных гостей.
Тогда моей девочке было только три годика, в интервалах готовки ей нужно было читать книжки, готовить вкусные и всенепременно красивые – для аппетита – обедики, помогать доставать и убирать игрушки, петь песенки, менять платьица, причесывать. Ее нужно было укладывать спать, сажать на горшочек; с той же регулярностью необходимо было мыть попку и еще чаще – мордашку А еще приходилось сердиться, мириться, дурачиться – словом, выполнять все обязанности, которые на бумаге кажутся карой небесной, а в жизни являются счастьем материнства. Приплюсуйте сюда армянского мужа, которому нужно делать практически всё то же самое за небольшим исключением, и вы поймете, какой кровью далась мне эта Толма.
Тем не менее, кулинарный шедевр был создан, и я, угробив на него всё свое долгожданное воскресенье, была чрезвычайно довольна собой. Разложив всё это великолепие на блюде, я продефилировала в комнату, предвидя удивление и восхищение аудитории. И оказалась права.
«Какой сюрприз, – изумились гости, – ведь это – настоящая Багдадская долма!» Мы с мужем поразились не меньше гостей, но спорить не стали – о чем вообще можно спорить, когда на столе такой натюрморт, а за столом – симпатичные московские аспиранты со всеми их приколами и шуточками? И вот одна из них.
Далеко-далеко, где-то на задворках Ирландии, существовал образцовый монастырь. А образцовым монастырь был благодаря отцу-настоятелю, всемерно заботящемуся о его интерьере и экстерьере. Особенно отец-настоятель усердствовал в плане превращения парка, окружающего монастырь, в английский. Но тут и там всё время вырастали лишние деревья. Это крайне раздражало настоятеля, а раздражение, как известно, – грех, который приходилось систематически замаливать в ночных молитвах. И вот после очередной бессонной ночи объезжает как-то настоятель свой парк на велосипеде, а навстречу – мальчик, волочащий бензопилу.
– Я слышал, у вас проблема слышными деревьями, святой отец, – говорит ребенок. – Так я бы обменял эту пилу на ваш велик.
Взяв бензопилу; отец-настоятель подошел к первому же внепланово родившемуся дереву и потянул за шнур – пила не завелась. Тщетной была и следующая попытка.
– Скажи-ка, сын мой, может, она и вовсе не заводится,? – спросил он у мальчика.
– Да нет, святой отец, у моего папы она всегда заводится, только он при этом употребляет всякие плохие слова.
– Но как же мне-то быть? Я ведь даже не знаю таких слов…
