style="font-size:15px;"> – Малыш, отпусти! Держись сама! Обеими руками держись! – прикрикнул я на неё.
Девушка, стиснув зубы, замотала головой. Вот ведь упрямица!
Новый порыв ветра вновь взметнул меня над кроватью, будто бельё на ветру. Или гордо реющий стяг. Последнее сравнение понравилось мне куда больше. Господи, какая же чушь лезет в голову в такие моменты!
– Отпусти меня, кому сказал! – прорычал я, болтаясь в воздухе над Кларочкой и с ужасом наблюдая, как медленно соскальзывают со скользкой металлической спинки кровати её пальчики.
Она испуганно взглянула на меня полными слёз глазами. Открыла было рот, чтобы что-то сказать… – и в этот момент её рука сорвалась.
Лёгкое тело девушки, увлекаемое мощным воздушным потоком, стремительно понеслось подо мной в сторону коридора. Отчаянно ругнувшись, я едва успел одной рукой поймать Кларочку за ворот. Теперь мы оба трепыхались на ветру, уцепившись за кровать лишь одной рукой. Моей.
– Хватайся за меня! Руками, ногами, всем! – прохрипел я, из последних сил стискивая немеющими пальцами металлическую дугу.
Кларочка послушалась. Она цепко обхватила меня руками и ногами, прижавшись всем телом. Стало чуть легче: ненамного, но всё-таки…
Поглядев вниз, я с тоской увидел, как подо мной синеет многострадальный Ромин: Кларочку унесло и качать «гармошку» стало некому. Потерпи, бедняга, должно же это когда-то закончиться!
Да только вот не кончалось. Наоборот, ветер усиливался, буквально высасывая всё из коридора и нашего сомнительного убежища. Новый порыв – и, даже не успев удивиться, я понял, что лечу. Вместе с Кларочкой!
Нас вынесло в коридор, с размаху больно ударило о противоположную стену, протащило несколько метров по ней – и всосало в жадно распахнутую дверь палаты. Всё это – в какие-то мгновения. Я даже испугаться не успел.
Зато успел зацепиться рукой за дверной косяк. И теперь мы болтались на ветру уже в палате. Всего в нескольких метрах от зияющего окна, за которым буйствовал смерч.
– Пашка, отпусти меня! – прокричала Кларочка, – Двоим не удержаться!
– Чёрта с два! Держись! – проскрипел я сквозь зубы, цепляясь одной рукой за косяк, другой – за Кларочкин ворот. Героиня, тоже мне… «Брось меня, комиссар!»
Злость неожиданно придала мне сил. Я посильнее сжал пальцы: кажется мне, или на самом деле напор ветра уменьшился?
Не показалось. Через мгновение мы с Кларочкой с высоты полутора метров грохнулись на пол. В палате внезапно воцарилась звенящая тишина.
– Что это?! – потирая ушибленный бок, простонала девушка.
– Смерч дальше ушёл, – объяснил я, не вполне веря, что всё закончилось.
После воя ветра тишина стояла такая, что я поневоле поковырял мизинцем в ухе, пытаясь достать оттуда несуществующую вату.
– Ты цела? – я принялся ощупывать Кларочку. Слава
