усмехнулась. Слегка отставила ножку и склонила голову набок, словно позировала художнику. Потом опять посерьезнела:
– Приходи в себя, парень. Времени мало.
– Мало?
Девица вздохнула, шагнула ближе. Взяла его ладони в свои и неожиданно облизнулась. Он обреченно подумал, что сейчас его либо укусят, либо поцелуют взазос, – и сразу не скажешь, что в данной ситуации предпочтительней. Но она вместо этого легонько подула ему в лицо, и это невинное действие дало поразительный результат. Ясеню показалось, что ветер с Хрустальных Гор, разом преодолев сотни лиг, обжег его ледяным дыханием. Голову наполнила морозная ясность, а мысли стали четкими и прозрачными, как узор на стекле зимой.
– Ну? – спросила она.
– Впечатляет.
– Надо спешить.
– Почему?
– Оно отвернулось, но ненадолго.
Девушка кивнула наверх. Ясень поднял глаза – солнце так и не появилось. Вообще-то странно – ведь птица, закрывшая его крыльями, уже спустилась с небес. Похоже, тут все еще сложнее, чем кажется…
– Отвернулось? С чего вдруг?
– Не хочет видеть. И намек тебе заодно.
– Какой намек?
– Потом поймешь. Сейчас о главном спрашивай. Думай.
– Скажи мне, кто ты.
– Эх, ты, мыслитель, – она покачало головой укоризненно. – Мог бы уже и сообразить. Сам ведь про меня рассказывал давеча, да так душевно – будто всю жизнь знакомы. Мол, вся в делах она, в столице с принцами возится…
Ясень даже не особенно удивился – а может, просто морозный ветер на время выдул эту способность из головы. Память услужливо подсказала: «Ну, дева-судьба, к примеру… Что ей, больше заняться нечем, как за нашим жнивьем смотреть?»
– Вижу, дошло. Да ладно, не смущайся, чего там. Про меня иногда такое плетут – хоть стой, хоть падай.
– Ты все наши жизни видишь?
Она пожала плечами. Ясень осторожно спросил:
– Вчера на реке, у Звенки… Что это означает?
– Пепел и прах. Что тебе тут неясно?
– Это ты меня наказала? За то, что к девчонкам на поле ездил?
– Дурак, – сказала она спокойно. – Я что тебе – зверь из сказки? Шею сверну, чтоб чужие цветы не нюхал?
Ясень чуть не ляпнул «не зверь, а птица», но вовремя удержался. Обдумал ее последнюю фразу, однако ясности не прибавилось. Если нет на нем никакой вины, то к чему зловещие знаки? Попробовал уточнить:
– Так мы со Звенкой поженимся? А когда?
– Зачем тебе это?
– В смысле?
– В прямом. Ну расскажу я, к примеру, что та, которая тебя любит, смерть твою таскает с собой. А другая, для которой ты людей будешь резать, сидит сейчас и гладит котенка. Тебе от этого легче станет?
– Какого котенка?
– Черного, пушистого, с белым пятнышком на груди. И ленточка голубенькая на шее. А через три месяца его задерет облезлый бездомный пес – весь в лишаях,
