Мравинский и Мейерхольд мерились ростом. Там и умер. Его во всех фильмах брали на роли белогвардейцев – порода, ничего не скажешь. Приходил со съемок и жаловался: «Ох, опять меня пролетарии по морде били за двадцать рублей».
Ищем квартиру! Митя принес телефоны агентств, я начал поиски:
– Алло, мне, пожалуйста, однокомнатную в районе театра.
– На улице Дачная вас устроит?
– А где это?
– Ну, магазин «Волжанин».
– Минуточку, не вешайте трубку.
Бегу к Секретарше.
– Людмила, где у вас улица Дачная?
– Их несколько.
– Магазин «Волжанин».
– Их тоже несколько.
– Люда, можно в Питер позвонить?
– Вообще-то, для вас я Людмила Михайловна, звоните.
– Алло, папа?
– Привет, ну как?
– Худрук предложил мне работу на год: поначалу ассистентом на Бергмане, потом что угодно буду ставить сам.
– Ты уже согласился?
– Да.
– Напрасно.
Квартиру нашли, завтра можно въезжать.
– Там, – говорит администратор, – что-то со сливным бачком, но после репетиции мы с ребятами починим.
С ума сойти!
Только что расстались с Митей. Худрук его огорошил: «Нам нужен мальчик на „Смерть в Венеции“. Это – надолго. Если мечтаете о Москве или Петербурге – отказывайтесь».
«Мальчик – надолго». Митя пошел думать.
Обедаем с Худруком, предлагаю позвать из Питера композитора Дмитрия Гусева, он мне писал музыку для Уильямса.
– Лёша, Питер Штайн говорил, что музыка в спектакле верный признак слабости режиссера.
– А вы его «Орестею» видели?
– Да, он замечательно доказал, что и без музыки можно сделать плохой спектакль. Мне, видимо, сейчас придется на месяц уехать в Киев, на постановку.
– А как же Бергман?
– Если не успеем сделать разбор, поедешь со мной, все обсудим. Кстати, Штопкина уже прислала пьесу.
– Кстати, уже прочитал.
– И?
– По-моему, галиматья.
– Ищи другую.
Катастрофа – я буду репетировать свою инсценировку в чужом решении без совместного входа в материал!
Митя приволок сумку помидоров. Худрук берет его в Бергмана на роль Хенрика.
Когда распределяли роли, пришел пьяный Премьер: «Я, конечно, доверяю Худруку и его выбору, но все-таки, Лёшка, ты очень молод». Премьер назначен на главную роль.
По дороге в театр прохожу мимо школы. Мальчики и девочки толкутся у входа, волнуются, переживают, ждут. Несколько ребят метут вениками дорожки – пылища. Во дворе в Питере, где квартира жены и сына, тоже школа. Через два дня, будь я там, проснулся бы от музыки и громкоговорителей. Цветы, дети, родители – тревожная радость начала учебного года.
Худрук
