сохранить способность сопереживать людям и направлять их. Но так как исходно все первые порождения Господина богов – лишь созерцатели, не способные сопереживать никому и ничему, то не разумней ли тогда стремиться к сверхчеловеку, оставив призрачную надежду о схождении богов Первопричин на землю – ведь это было бы для них унижением!
Получается, что только самый отважный из богов Первопричин и решится ступить на путь помощи людям и их врачевания ото Зла, на путь совместного с человеками разрушения плана Вторжения Созидающего Чёрные звёзды, на второй путь.
Но также выходит, что сейчас, – добавил на своих "счётах" Заратуштра, – не дожидаясь Пришествия, первому из Триады зачинателей мировых имперских верований ничего не останется, как выбрать путь к сверхчеловеку! И он уже сегодня задумался о далёких трудностях, о временах, когда появятся страдания, существование которых сейчас невидимо. Вот тогда опыт пути Первого и окажется востребованным: ученики Татхаагаты найдут причины новых горестей, отработают методы их уничтожения и накопленный опыт выгрузят… в место пребывания сверхчеловека, в нирвану.
Но какой же толк будет в их уходе с этим опытом, если слышащий в этом мире в нирване теряет эту способность, ведь сознание прекращает там доступ к себе каких бы то ни было причин страданий, не отдавая вовне также ничего?!
"Нирвана – вот счастье!" – говорит Татхаагата.
"Но разве может быть счастье там, где нет творчества, созидания, любви и эроса?" – так говорит Заратуштра.
"Счастье как раз в том, чтобы ничего не чувствовать!" – но чьи это слова?
Вот и ангелы – эти служки-конторщики у богов-чиновников той Саги[30]: их беда состояла в том, что им не надо бороться, чтобы добиться славы; они рождались в ней, в ней пребывали, они были одной с ней субстанции, они по определению ничего не могли чувствовать. Чего в таком случае остаётся им желать? У них даже нет возможности придумывать себе желания, так как у них нет и самого "органа", порождающего желания. Нет положения более ирреального и более горестного, чем когда слова творить и существовать сливаются в одно целое! Нет ни свободы, ни "подлинной жизни" без знания о том, как освобождаться от того, чем владеешь. Но внучата Неопознанного Совестью установят и их культ в партитуре Столбовой дороги; они услышат лишь отголоски слов гармонии: "Красота не только в звукоряде, но и в паузах". Но слыша только "звон", они поймут, что ангелы и есть те самые паузы – ведь, на первый взгляд, так похожа эта их бесконечная пауза Разума на отдых Красоты!
Но тогда, – подумал Заратуштра, – обязательно должны найтись те, кто добровольно отступится сделать последний шаг на лестнице в небо, оглянувшись на ещё не вставших в начало пути. Однако найдутся ли такие среди учеников Татхаагаты? И не должен ли он собою показать пример? Ибо, в противном случае, было бы вообще непонятно: разве строй идущих не замыкают самые сильные, оставив на плечах детей и слабых, идущих впереди, лишь посильный им груз и сверяя с ними шаг свой?
