но опыт Добра в борьбе с ними, орлиным взглядом отслеживая малейшие потуги Зла к приросту своего могущества и с мудростью змеи отправляя причины страданий в небытие; при неизменности же мощи Зла только прирост Добра может привести к уменьшению людских горестей! И только когда Добро войдёт в свой абсолют, только тогда наступит на земле благоденствие…. сведя материю-время в исходную единицу, которой суждено распаковаться уже в иной Вселенной. Но борьба двух Вселенных может показаться вам бесконечной лишь постольку, поскольку человек не состоянии осмыслить конечность времени; лишь поэтому итог Космической сечи кажется неопределённым.
И вот что ещё, – продолжал Заратуштра. – Друзья мои! Не слишком увлекайтесь поиском начал, – можно сделаться раком. Смотреть только вспять; в конце концов, и верить тоже вспять.
Тут Спитама умолк на время, пытаясь заглянуть в будущее. Повсюду, и на просторах Макошевой Руси, и на холмах Руси Масок, на берегах рек Руси Рода, и в Волосовой Руси он увидел блистающие купола. Что это за маковки? Символ боевого шлема?
Так далеко унесло Заратуштру.
Надвигался рассвет, ученики засобирались.
«Чем была наша беседа? – спросил себя Заратуштра. – Один искал акушера для своих мыслей, другой – человека, которому он мог бы помочь разрешиться ими; так возникла наша добрая беседа»
Прощаясь, друзья поведали:
– Твои слова слышали от нас люди нижнего города. Они смеялись. Они думают, что ты подобен идущему по канату: им смешно смотреть, как ты опору ищешь в воздухе, там, где её нет. Теперь они натянули канат над площадью и ждут тебя, чтобы ещё раз посмеяться.
– В их смехе правду услышать можно, – отвечал Заратуштра. – Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращённый назад, опасны страх и остановка. В человеке важно только то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель… Я уже иду по канату, но не знаю, когда смогу увидеть шутов, меня передразнивающих: ещё не получил я весть.
Проснувшись после короткого сна, Спитама не застал уже никого: ученики ушли, зверей также не было.
Но вот показался орёл. В глазах своих он принёс отражение носимых морем останков погребального челна.
«Я прочёл твою скорбную весть, – проговорил орлу Заратуштра. – Мастер уже в царстве Яви. Теперь я один. Пора в путь. На завтра мне обещано зрелище – плясун на канате».
Следы взгляда
Спускаясь одаль крайних домов селения, Заратуштра увидел разлагающиеся трупы и обглоданные кости людские, лежащие открыто солнцу в чуть откопанных ямах; трупы были закреплены за волосы и за ноги верёвками к вбитым в землю кольям.
– Кладбища – полигон трофеев Смерти; всяк входящий в этот «музей» слышит её хвастливые речи. Но какова цена за вход? – остановил себя Заратуштра, вопросом взглянув на встречного.
– Их всегда переносят на погост два
