и не слышала я никогда раньше такого:
Вижу в небе черную черту
Мой Фантом теряет высоту.
Видел я, как Эдвард сбоку
Полетел на встречу с Богом,
Вижу 017 на борту.
Мой Фантом не слушает руля
С ревом приближается земля…
И что-то было в его глазах такое, только его собственное, интимное, что лишних вопросов задавать не хотелось.
Совместная любовь к музыке однажды чуть не довела нас до беды. Как-то в воскресенье мы сбежали с работы, бросив офис практически на посторонних людей, чтобы посмотреть единственное шоу в Москве нашего любимого музыканта.
Конечно, такое дружное единение не могло остаться незамеченным остальными. Особенно потому, что мы раздражали всех своим общим днем рождения. Вместо двух накрытых столов получался только один. Злые языки за спиной быстренько связали нас в пару. Но они ошибались. Я оставалась преданной своим обещаниям и твердо продолжала соблюдать их и дальше. Да и не совсем свободны мы были. У меня – мой любимый человек, у Сергея – его девушка, потом другая, третья… Нет, конечно, для чего-то серьезного все это препятствием не стало бы. Но против всего важного, могущего нарушить отлаженное годами существование, я была настроена решительно. А Сергей, со свойственным мужчинам легкомыслием, только мечтал о чем-то сверхсерьезном, а на деле довольствовался более чем легким. Кому же, как не мне, это было ясней ясного, если мы друг друга так понимали.
Одной из Сергеевых девушек стала моя подруга, той самой, то ли второй, то ли третьей. Они прожили вместе полгода. Когда подруга чего-нибудь не понимала, то звонила мне:
– Слушай, почему он стал все время молчать, даже на вопросы не отвечает?
– Если молчит, значит, что-то так не нравится, что уже и сказать нечего, даже спорить и обсуждать не хочет и не может, не видит смысла, не согласен. Во всех остальных случаях поговорить мы любим.
– Скажи, а тебе ничего не кажется в Сергее странным? Зачем ему такая хорошая физическая форма, почему он ей постоянно занимается, еще эта его песня про Фантом… Может, он киллером на досуге подрабатывает?
А вот на эти вопросы ответа у меня не было. Я сама чувствовала в Сережке что-то такое, во что при всей нашей общности никак не могла проникнуть. Тем более, та история с браслетом. Руку Сергея всегда плотно облегал странный браслет. Однажды я обнаружила его у себя на столе. Он был порван посередине, видимо, упал, и на нем, удивительно, не была предусмотрена застежка. Вся его внутренняя сторона была исписана крохотными латинскими буквами. Я успела заметить только столбик московских телефонов и чьи-то имена. Сергей просто вырвал у меня свой браслет. Уже к обеду он опять красовался на его руке.
Когда они расстались, подруга высказала для меня свои мысли:
– Мне
