Не отмахивайтесь, Лида, вы еще слишком молоды, чтобы сравнивать содержание поколений на собственном опыте, доверьтесь моему.
– Значит, атомную бомбу изобрел один алхимик из Саксонии, – сказала Лидочка, – а рентгеновские лучи придумал Вася, который крикнул своей жене, что видит ее насквозь.
– Ирония – оружие слабых, – ответил Сергей. – Вчера приходил английский издатель и подарил мне бутылку виски. Откупорим?
– Нет, вы же надеетесь сохранить ее до дня рождения.
– Не удастся. Завтра из «Мемориала» ко мне привезут мальчиков – приехали дети испанских республиканцев. Вы, конечно, не знаете, как в тридцать восьмом их спасали от ужасов фашизма?
Лидочка помнила, как и кого спасали от фашизма, но ее больше интересовал прогресс науки.
– Отказывая ученым в движении вперед, вы признаете знахарей? – упорствовала она.
– Знахарей сегодня втрое больше, чем в дни моей молодости. Тогда лечили, потому что не было сомнений в идеологической альтернативе. Либо вы поклонялись Богу, но втайне, либо мамоне, в лице большевиков, и явно. А сегодня богов стало немыслимо много. Можно поклоняться летающим тарелочкам, барабашкам, воде, заряженной колдуном со званием кандидата медицинских наук, астрологам. Вольному идиоту – воля!
Сергей закурил вновь.
Вошел Фрей в шелковом черном халате, подпоясанном армейским ремнем. Лидочка поздоровалась. Он не ответил, взял пепельницу и унес.
– Не обижайтесь, – сказал Сергей. – Фрей сегодня в плохом настроении. Он вычитал что-то мерзкое в любимой газете «Правда». Он принимает близко к сердцу парламентские перипетии и радеет за судьбы русского народа.
– Еще бы, – согласилась Лидочка. – Какое счастье, что я неграмотна.
Фрей услышал ее реплику из коридора, вернулся к двери и произнес:
– Это ложь. Я видел, как вы на днях читали. Именно в этой комнате, гражданка!
И, укорив таким образом Лидочку, он удалился, не ожидая ответа.
Сергей хотел стряхнуть пепел, но не нашел пепельницы и высыпал его в ложечку ладони.
– Мне приходилось сидеть с медиками, с физиологами, гипнотизерами, астрологами и провидцами. Но перед миской с баландой они теряли свои профессиональные качества. Потому что все они были самозванцами и не выдерживали испытания на искренность таланта.
Вернулся Фрей с пустой пепельницей и, укоризненно взглянув на Лидочку, так же бесшумно удалился. Почти сразу из глубины квартиры, которой по архитектурным законам и быть не должно, донеслась фортепьянная музыка. Кто-то ученически, но правильно играл «Аппассионату».
– Это Фрей? – спросила Лидочка.
– Он вообразил, что станет музыкантом. Что еще успеет выучиться.
– Он давно у вас живет?
– Давно. – И разъяснений не последовало.
