как по ее щекам струятся слезы, но боялась всхлипнуть, чтобы не разозлить мужа. Потом услышала, как он поднимает крышки и пробует еду. Он и не подумал предложить что-нибудь жене.
В спальню Дом вернулся, сжимая в руке куриную ногу. Подойдя к кровати, он похлопал жену по щеке. Скай притворилась спящей, надеясь, что он оставит ее в покое. Она слышала, как он методично, не спеша пережевывает мясо. Потом кость полетела на пол.
– Готовься!
Сопротивление было бесполезным. Она его жена, его вещь. И снова боль, и снова унижение. На этот раз он откатился от нее, лег на спину и вскоре захрапел. Скай подождала немного и выбралась из постели. Она едва передвигала ноги, но поползла бы и на четвереньках, только бы убраться из комнаты.
Оказавшись в гостиной, она дрожащей рукой налила себе вина, половину пролив на стол. Подбросив дров в камин, она рухнула в кресло.
Найл! Какие у него нежные руки и губы! Он стремился доставить ей радость, обучая доставлять радость ему. Будь он проклят! Будь он проклят! Он предал ее. Все правильно. Наследник знатного лорда позабавился с ней, удовлетворил свое желание лишить ее невинности – такое схожее с желанием Дома подчинить ее всю. Рука легла на ее плечо, и Скай в страхе вскинула глаза.
– Я заснул, и ты ушла, – произнес он бесцветным голосом. – Ты плачешь. Все еще печалишься, что я не Найл?
Скай с виноватым видом быстро утерла слезы и покачала головой. Его голос стал чуточку мягче.
– Может быть, я сделал тебе больно. Не тревожься. Со временем ты привыкнешь и приспособишься ко мне. Ну пойдем, дорогая, я хочу любить тебя еще. Ведь если ты не можешь заснуть, значит, я мало потрудился над тобой. К тому же, – он похотливо ухмыльнулся, – ты слаще, чем я полагал.
Остаток ночи, мучаясь в объятиях мужа, Скай чувствовала, как растет в ней ненависть к Найлу Бурку. Она обдумывала, как когда-нибудь сумеет ему отомстить. О, она сумеет отплатить ему за разбитые мечты.
Подобная сцена происходила и вдали от монастыря, в замке Макуилльяма.
С рождения Дарра О’Нил была предназначена для служения церкви. Ее старшая сестра была помолвлена и вышла замуж за О’Коннола, средняя – помолвлена с Найлом Бурком, но прошлой зимой Сейт внезапно заболела и умерла. Дарру, которая с пяти лет находилась в обожаемой ею обители Святой Девы Марии, забрали домой, чтобы она заняла в брачной постели место сестры.
Для Дарры это оказалось настоящей трагедией – она родилась невестой Христовой. Когда ее забирали домой, ей оставалось только два дня до пострига. С шумом и криками отец со своими людьми ворвался в монастырь как раз вовремя, чтобы уберечь от ножниц золотистые волосы дочери. О’Нил махнул рукой на деньги, которые были внесены в монастырь, зная, что так настоятельница окажется сговорчивее. К тому же он ничего не терял: деньги были уплачены восемь лет назад, когда приданое Сейт передавали Макуилльямам во время помолвки.
Настоятельница объявила пришедшей в ужас молодой послушнице, что Богу и Непорочной Деве Марии угодно, чтобы девушка шла иным
