сорочками с платками и закупил крупную партию дёгтя, о чём немедля, во всех красках поведал мне. Правда, видя моё равнодушие, запал быстро закончился. Не то, что я проявлял к этой торговой операции интерес: купил и купил, бог с ним, с дёгтем. Меня волновало другое. Раз весь шёлк по бешеной цене разошёлся в два торговых дня, значит, рынок в городе серьёзный и ставка на торговлю в этом регионе сделана правильно.
– Есть взаимовыгодное дело, Пахом Ильич, которое я хотел бы обсудить с тобой сегодня вечером. Тут приготовлен для тебя товар, как ранее было оговорено. Осмотри его, прикинь цену. Где будешь торговать – это твоё дело, но лучше в Смоленске. Меня интересует золото, серебро и шкурки соболя.
– Может, лучше дёготь возьмёшь? Хорошую цену дам, – перебил меня Ильич и, видя, как я отрицательно повертел головой, закрыл рот.
– Вот мой товар, – я показал рукой на сундуки, – всё упаковано. Запоры открываются вот так, рычажок на себя и готово. Разговор наш будет долгий, так что ты пока осмотрись, что будет неясно, запомни, и вечером я отвечу, а пока с артелью приехавшей поговорю.
Бригадир строителей не спеша, с ленцой подошёл к нам, посмотрел на меня и стал ожидать. Судя по его одежде, в достатке он не жил. Просторная бледно-серая домотканая рубаха, длиной почти до коленей, тоненький поясок из крученой кожи и штаны с латками, заправленные в видавшие виды поршни. А ведь плотник достаточно уважаемая профессия, что ж должно было произойти, чтобы оказаться в таком виде? Как говорят: «потонуло в половодье всё, только руки при себе остались, да одёжку добрые люди дали». В душе у меня закралось подозрение, что прибывший специалист имеет, мягко сказать, недостаточный уровень квалификации. Как я уже успел выяснить, здесь плотничают все взрослые мужчины, и не зависимо от того, чувствуешь ли ты дерево, слушается ли тебя топор – это одна из ипостасей русского человека. Иначе не выжить, нужда заставляет. И как нередко бывает, встречаются плотники разные: и плохие, и средние, и хорошие. К какому типу стоило отнести прибывшего, ещё предстояло выяснить.
– Это тот важный грек, о котором я тебе говорил, – прошептал Пахом Ильич строителю, – будешь с ним рядиться.
– Добрый день, Фрол. Меня зовут Алексей Николаевич.
– Фрол, сын Игната, – бригадир строителей поклонился.
– Что ж, Игнатович, пойдёмте к шатру. Там и поговорим обо всём.
Поднявшись на пригорок, мы подошли к столу, стоявшему напротив палатки. Я зашёл внутрь и вернулся оттуда с рулонами бумаги.
– Фрол Игнатьевич, хочу построить дом на месте палатки и хозяйственные пристройки. Территорию обнести забором, желательно каменным или кирпичным. Вот рисунки, как это должно выглядеть.
Над этими эскизами почти неделю трудился юный архитектор, новоявленный выпускник вуза, оставшийся без работы. В основу был предложен проект дома возле Хиславичей и немного фантазии в стиле средневековой русской усадьбы. Единственной проблемой оставался фундамент. Стальные сваи подходили лучше всего, но выполнить такой объём работы без привлечения
