это взять и уйти, но он же сам не дает ей этого сделать! Ведет себя таким образом, что ей становится жалко Бореньку и еще стыдно, будто это она обманывает своего мужа. В сущности, София действительно его обманывает, потому что больше не любит, а сегодня она почуяла буквально всей кожей: он тоже обманывает ее. Обманывает уже не на духовном уровне – на физическом.
– Спокойно, – сказала себе она. – Пока он не пришел, есть время для работы, и его надо использовать.
Она вдохнула и резко выдохнула, изгоняя из головы Борьку с его загулом. Пальцы ее забегали по клавиатуре…
«– Да, я видела его и во второй раз, – задумчиво повторила Загурская, вероятно, восстанавливая еще одну ужасную картину в своей памяти. – Это было совсем недавно… дней пять назад…
– Что вы говорите! – захлопал своими веками, почти без ресниц Зыбин, забыв даже об угощении. Нет, он никак не ожидал, что покойники посещают своих родственников столь регулярно! – Как это произошло?!
– Я сидела в гостиной, вот в этой, и вязала детям чулки – в моем положении лучше занимать себя работой, а не бездельничать. Ну, и засиделась. Дом уже утих, а я все вяжу, вяжу… И потянуло вдруг меня взглянуть в окно. Знаете, как это бывает? Непреодолимо, так, словно некто посторонний и невидимый поворачивает твою голову… Вон в том окне я и увидала его. Живого! С живыми глазами… Он наблюдал за мной… Я закрыла лицо руками и закричала. Прибежала дворня, но им я ничего не рассказала, оправдалась тем, что мне просто стало худо.
– А ваш… муж? – спросила Марго. – Куда он исчез?
– Не знаю! Может, он приходит сюда каждую ночь, но теперь я слежу, чтобы шторы всегда были плотно задернуты. Просто мне не по себе… так все это страшно и непонятно! – Тут она встрепенулась: – Простите, господа, чай стынет. Прошу вас, угощайтесь.
Зыбин сразу принялся уплетать пирог, но и о деле он не позабыл:
– Как же ваш муж пробрался в дом для того, чтобы забрать крест? Хоть он и покойник, а ключики-то он должен был иметь, не так ли? Ключики у вас не пропадали-с?
– Нет-нет. Зайти в наш дом не составило бы особого труда ни для кого, черный ход у нас никогда не закрывается… то есть… Раньше не запирался, а сейчас я проверяю – заперли его или нет. Усадьба у нас большая, слуг много, чужие здесь прежде не шастали…
М-да, вот и мужа своего покойного теперь она причислила к «чужим»…
– Скажите, сударыня, кто лечил вашего мужа? – поинтересовался Зыбин.
– Поначалу мы Улиту приглашали, это здешняя знахарка… – разливая чай, сказала Анна Яковлевна. – Потом я послала за доктором в город, Ряженов его фамилия. А он привез с собой еще двух докторов, я, простите, запамятовала их фамилии, не до того мне тогда было.
– Не беда, нам достаточно и Ряженова… Ой! Кусочек упал-с… Прошу простить меня за неловкость.
– Ничего, ничего, прислуга все уберет. Кушайте на здоровье.
– А
