не случилось бы ни с тобой, ни с райзонцами, ни с кем другим, сдержи я наш зарок и останься на ферме. Все ждут, что я наведу порядок, но как мне это сделать, если я же все и испортил?
Ренна стиснула зубы и влепила ему пощечину Потрясенный Арлен отшатнулся. Еви и больные обернулись на звук, но Ренна оставила их без внимания.
– Не надо удивляться, Арлен Тюк, – сказала она. – Ты сам велел мне выбивать дурь из всех, кто не занят метками, а сейчас почти темно. Я не видела, чтобы ты творил иных дел, кроме правых, и нам некогда вникать в эту ахинею.
Арлен встряхнул головой, проясняя мысли, и неожиданно улыбнулся:
– Я люблю тебя, Ренна Таннер.
Ренна затрепетала от восторга, но приняла это чувство и позволила ему миновать. Предстояли дела.
– Мы пошарили и заготовили достаточно столбов, чтобы на три четверти окружить лагерь. Для замыкания цепи пришлось рисовать метки в пыли.
– Никогда не полагайся на пылевые метки, – напомнил Арлен.
– Я не дура. Выставила посты с мечеными копьями, но половина людей Варли спит на ходу и только придуривается, а другая – готова обмочиться от страха.
Арлен кивнул, тень его кривой улыбки вернулась.
– Не волнуйся. С этим я справлюсь.
Ренна привела его к дозорным постам. Там, как она и сказала, маялось полдюжины человек с новенькими мечеными копьями в дрожащих руках, а вторая группа, разбойники Варли под командованием Донна и Брайса, устроилась на земле играть в шарак. Их меченое оружие лежало, полузабытое, рядом. Все фургоны и меченые палатки были закрыты, но у многих людей не нашлось и такого убежища, и они со страхом следили за садящимся солнцем. Варли стоял невдалеке, все еще безоружен. И по-прежнему мял свою шляпу.
При появлении Арлена лагерь зашептался, кое-кто даже приотворил ставни в фургонах и отвел пологи палаток.
Арлен направился к людям Варли и пинком выбил из руки Донна стаканчик с костями.
– Эй, в чем дело? – взвился тот.
– Солнце садится, а ты играешь в кости – вот в чем дело, – прорычал Арлен.
– Ты спятил, Донн, перечить Избавителю? – подал голос Брайс.
– Он не Избавитель, – возразил Донн. – Сам сказал. – И повернулся к Арлену. – До захода солнца еще десять минут, а метки – вот они, в пыли, не проглядишь.
– Нельзя доверять пылевым меткам, – отрезал Арлен.
Донн посмотрел на небо:
– Дождь вроде не собирается.
– Тебе надо печься не только о дожде. – Арлен изучал метки. – Пылевую метку может стереть что угодно.
С этими словами он выставил обутую в сандалию пятку и стер целый ярд тщательно нарисованных Ренной меток. Ренна ахнула, но Арлен рассмеялся, глядя, как дозорные вскакивают и расхватывают оружие.
– Что, десять минут уже не кажутся долгим сроком? – осведомился он зычно, чтобы слышал весь лагерь.
– Создатель, да ты рехнулся? – крикнул Варли, но Арлен проигнорировал
