«мусорными крысами».
Письма представляли собой маленькие свернутые в треугольник бумажки, которые называли «самолетиками». Они были такими миниатюрными, что их без труда прятали в бюстгальтере или в обуви. Трейси замечала, как женщины передавали письма в толпе у входа в столовую или по дороге на работу.
Иногда Трейси наблюдала, как заключенные влюблялись в охранников. Эта любовь рождалась от отчаяния, безнадежности и чувства зависимости. Осужденные во всем зависели от охраны: охрана определяла, что им есть, как жить, а порой – жить ли вообще. Сама Трейси не позволяла себе никаких эмоций.
Секс продолжался денно и нощно: в душевых, в туалетах, в камерах, а по ночам – оральный сквозь решетки. Принадлежавшей охраннику женщине ночью позволялось покидать камеру и являться в караулку.
После того как гасили свет, Трейси, лежавшая на кровати, затыкала уши, чтобы отгородиться от творившегося вокруг.
Как-то ночью Эрнестина вытащила из-под кровати коробку «Криспикса»[15] и стала швырять в коридор. Было слышно, что другие стали делать то же самое.
– Что происходит? – спросила Трейси.
– Не твое дело! – грубо оборвала ее чернокожая. – Лежи на своей долбаной койке и не рыпайся!
Через несколько минут из камеры неподалеку, куда поместили новенькую, раздался испуганный крик:
– О Господи! Не надо! Отпустите!
Трейси поняла, что происходило, и ощутила дурноту. Крики продолжались, пока не перешли в беспомощные, мучительные стоны. Пылая от ярости, Трейси крепко за жмурилась. Неужели женщины способны так обращаться друг с другом? И хоть она считала, что тюрьма ожесточила ее, но проснулась наутро со следами слез. Ей не хотелось проявлять свои чувства при Эрнестине, и она как бы между прочим спросила:
– А «Криспикс»-то зачем?
– Система оповещения, – ответила чернокожая. – Если охранники сунутся, мы сразу услышим.
Вскоре Трейси поняла, почему говорили не «сесть в тюрьму», а «сходить в колледж». Заключение давало немалое образование, но оно ничуть не походило на общепринятое.
Тюрьма была набита специалистками по любым типам преступлений. Они обменивались опытом, как лучше смошенничать, стянуть что-либо в магазине, объегорить пьяного. Посвящали друг друга в тонкости шантажа и делились последними сведениями о стукачах и подсадках.
А однажды во время прогулки во дворе Трейси заметила, как пожилая заключенная, собрав вокруг себя целый семинар молодежи, жадно впитывающей науку, объясняла, как следует чистить карманы:
– Самые лучшие профи приезжают из Колумбии. Там у них в Боготе есть школа под названием «Десять колокольчиков». За обучение берут две с половиной тысячи баксов. К потолку подвешивают манекен, на нем костюм с десятью карманами, и в каждом полно денег и драгоценностей.
– И в чем же тут фенечка?
– Фенечка
Сухой завтрак фирмы «Келлог» – двойные подушечки из риса и кукурузы с витаминными добавками.
