один глаз, как какой-нибудь лох, а словно снайпер-профессионал: таращил вперед оба глаза. Один – в окуляр прицела, а второй просто так, за компанию.
Из-за всей этой оптики меня и начали посещать сомнения.
Во-первых, коровы Бороды были чистые и, по-моему, черно-белые. А эта имела огненно-рыжий окрас, подпалины и была грязная как чушка.
Во-вторых, я не обнаружил вымени, а даже совсем наоборот: в перекрестии прицела, меж ног животины, болтался парный орган, заключенный в кожаный мешок, указующий на то, что это скорее бык, нежели корова. Был ли у Бороды бычок подобного окраса, я не помнил, да и особого значения это уже не имело.
Я мягко потянул спусковой крючок… Правда, перекрестие прицела, из человеколюбия и чувства мужской солидарности, предварительно переместил на ляжку бычка.
От «щелк!» до «бац!», то есть за время полета утяжеленной, с двойной юбочкой, пули от ствола до цели, мою голову посетила мысль, что прежде чем стрелять, было бы не хило подумать и прикинуть последствия. Корова – она корова и есть, даже если это бычок, и при попадании пули в задницу обязательно прыгнет вперед всеми своими килограммами. В лучшем случае – уронит бочку, а ведь может застрять в ней башкой и потом весело бегать по двору… Или ворвется в огород, обвешанная огурцами…
Но корова не рванулась… Точнее, она как-то странно вякнула и тут же как бы подавилась. Нога, в которую угодила пуля, тоже слегка дернулась, поджалась и показала мне здоровенное округлое копыто.
На мой взгляд, реакция была слабой, не коровьей какой-то! И тут я услышал голос:
– Шо такое! – недовольно взревел кто-то для меня невидимый. – Шо дергаешься?!
И я понял, что бычок пришел ко мне во двор не один. Перезарядив винтовку, я быстро прошел вдоль сарая к калитке, кстати наглухо запертой, и, как Рембо, выпрыгнул на заранее выбранную позицию.
Отсюда было хорошо видно обоих: и бычка, и его хозяина – рыжеватого, в замызганной одежонке мужика с рыжей же бородой по самые глубоко запавшие черные глаза. Доверия мужик лично мне не внушал никакого. Мало того, что приперся неизвестно откуда, бычка своего напоил из моей посуды, так, ко всему, в левой руке он держал клинком вверх длинный блескучий тесак и смотрел на меня без особой доброты и раскаяния в глазах.
Внимание мое как-то само собой переключилось на его животюгу. Копыта задних ног бычка я уже имел удовольствие видеть. Они были большие и круглые. А вот копыта на передних ногах выглядели почему-то совершенно иначе. Больше всего напоминали здоровенные куриные лапы с давно не стриженными когтями. И этот плохо воспитанный бычок-гибрид, периодически сжимая и разжимая свои грязные лапы, выворачивал кирпичи из нашей садовой дорожки!
А еще у бычка не было головы…
Сечешь, дядя Олег, какая картинка нарисовалась?
