корабля лицо убитой мухи,уснул железный змей,
и в темноте сплошной
кряхтят старухи,
что, мол, погибнет всё,
и поделом,
зачем трудиться?
Ведь жизнь
ползёт слепым клопом
под половицей.
Дыра в окне освещена луною,
оземь ударилась звезда —
не жить ей боле.
К чему скользила тыщу лет,
взирая в бездну?
Запечатлит сознанья нить
тот миг помпезный.
А человек бредёт в дыру пространства
в трубе вселенной, и тело мчится ввысь,
и дух его нетленный. А смерть?
Что смерть? Одна секунда.
Нигде не будет он страдать,
и не предаст его Иуда.
Рождённый рисковать
не сляжет на печи,
и унесут его в полёт
крылатые грачи.
Мадрид
Я лечу в этом море плывущих огней,
как пиранья далёких и серых болот.
Буэнос ночес долине и городу в ней!
Буэнос ночес, застывший на мусорке кот!
В старом парке листва облетает в ночи,
там Альфонсо Двенадцатый смотрит
и ждёт,
когда ветры морские рассвет принесут,
он сойдёт с постамента и двинет вперёд.
Чей-то ангел-хранитель поник головой —
это город соблазнов качает права,
спит иглесиа, путника скрыв за стеной,
спят дворцы, растворяясь во тьме до утра.
И, укрывшись ночным одеялом, дома
светят окнами людям, уставшим от дел,
и весёлых студентов лихая толпа
согревает пространство теплом своих тел.
Старый город надменно глядит сверху
вниз
на бетонные башни новейших времён,
и хранит полный список великих имён,
и симфонию солнцу исполнит на бис.
Вальхалла
В далёкой, соломенной дали,
где кучерявилось солнце
и тучи паслись стадами,
в девятом миру от оконца,
Сияли там колесницы,
везущие воинство Фреи,
и щурил глаза возница,
от солнца и воздуха млея.
Бежали следом восходы,
закаты и ветер дикий,
играла сама природа
на радуге тонкой нитью.
И осы пели созвучно,
шмели затрубили в голос,
летели все вместе – кучно,
не видя на жёлтом полос.
Деревьев войска большие
качались у ног залива,
погибших ватаги лихие
несли в Вальхаллу огниво.
И Один глядел устало,
на убиенных лицах
растерянность нависала,
как Аз в алфавитных страницах.
Пробитые насквозь торсы
Эйнхерии не замечали,
в их рыжие бороды втёрлись
кровавые раны печали.
Горят золочёные копья
Вальхаллы, что держат купол,
небесный чертог даже ночью
готов принять новых кукол.
И
