начал замечать, как меняется Мир вокруг меня.
И окружающий Лес и трава, на которой я сидел – все это наполнялось насыщенными цветами. Причем краски были живыми. Жизнь сочилась отовсюду. Даже воздух вокруг напоминал прозрачный живой кисель.
Я посмотрел на свою одежду. Менялась структура ткани. Черный бархат моих джинсов источал благородную тишину. Черная водолазка молчала о Вечном. Я взглянул на Толика. Его одежда о чем-то все время без умолку говорила. Красный платок на шее постоянно менялся, ощущалось его беспокойство, ему никак не сиделось на месте. И это напрягало. Пиратский ремень кичился своей шириной и относился к окружающему с презрением. Он раздулся, чтоб выглядеть еще шире. Но больше всего поражали остроносые щучки. Эти двое оказались философскими личностями, много повидавшими на своем веку. Они просто беседовали друг с другом. Если прислушиваться к любой детали одежды, можно было услышать ее болтовню.
– Мне пора, – вдруг сказал Толик. – Меня ждет Встреча.
Я заглянул в его глаза. Это были два удивительных существа, живущих своей жизнью. Они постоянно меняли цвет, то поглощая, то излучая сияние. Быстро собравшись, Толик исчез в лесной чаще, будто его и не было никогда.
Я остался один.
Внутри начало возникать странное чувство, что мне нужно домой. Жизнь Леса притушила краски, мне вдруг захотелось увидеть жизнь своих картин, висящих в спальне. Причем было чувство, что возникшее желание рождалось не столько у меня, сколько еще у Кого-то внутри меня.
И этот Кто-то меня торопил. В воображении начали рождаться образы с картин.
Я вскочил и огляделся. На фоне темнеющего леса, словно две картинки, наложенные друг на друга, меня манила Барби с картины. В очертаниях сосны отчетливо узнавался силуэт Куста Мери Джейн. Я прибавил шагу.
Выйдя из леса, направился к автобусной остановке. Очевидно, автобуса не было давно, его ждали с дюжину людей.
Вскоре подъехал и автобус. Он выпустил пар и, забрав всех, тронулся с места. Я огляделся. Картина, которую я увидел, вселила в меня животный ужас. Люди вокруг казались неживыми. На их лицах была написана озабоченность чем-то, но их глаза… Стеклянные, ничего не выражали. Мертвые…
Ощущение, что автобус, где я очутился, вез мертвых пассажиров, усиливалось. С ним усиливался и мой страх. Я не мог понять что, но что-то объединяло всех этих людей. Они смотрели в окна, двигались, морщили лбы, о чем-то, очевидно, размышляя, но их глаза были мертвы.
Не хотелось даже думать о том, что глаза – зеркало души…
Поздно, я подумал…
– Куда едем? – меня кто-то тронул за плечо.
Я обернулся. За моей спиной стояла женщина, и она обращалась ко мне.
Гротескности и сюрреализма добавляли этой картине висящие на ее груди рулончики билетов. Ее глаза тоже оказались мертвы.
– Раз сел – плати, – отрезала женщина.
– Это, наверно, не мой маршрут…, – пролепетал Кто-то внутри меня.
– А другого маршрута не существует, –
