тёмные.
Потрудиться нам всем нужно было преизрядно. Переезд без малого двух сотен человек, а это население многоквартирного дома, по моим прикидкам, был не самым простым делом. Я слышал от кого-то, что один переезд равен двум пожарам. А как насчёт переезда шестидесяти заселённых кают? И не только кают – нам предстояло перетаскать ещё чуть ли не полтрюма!
Выгрузка началась с обустройства на пустующем холме за северной стеной виллы палаток в римском стиле46, где должна была жить вся наша молодёжь. Спать нам предлагалось на вполне современных надувных матрасах, обшитых для маскировки грубыми шерстяными чехлами. Остальных – младших детей и большую часть взрослых – планировали разместить в помещениях виллы.
Мы с Лёней первым делом поставили себе в указанном нам месте палатку с пришитым у входного клапана матерчатым номером «1 – 19». Он соответствовал номеру палубы и каюты, что было удобно и позволяло избежать лишней путаницы. Лёня пояснил, что так всегда делали на базах. Палатка оказалась довольно большой и просторной, но низковатой – в полный рост не выпрямиться. В её центре размещался приземистый деревянный стол – скорее даже, урезанная табуретка. Я заметил, что планировка палатки почти повторяла нашу каюту. О диванах и стульях, конечно, здесь можно было и не мечтать. За столом полагалось сидеть прямо на матрасе. Или лежать, если кому-то захочется перевоплотиться в римлянина до мозга костей. Вторым и последним предметом мебели нашего нового жилища, если не считать матрасов, был толстый деревянный столб, к которому крепился масляный светильник.
– Ткань палатки у нас хитрая, между сшитыми полотнищами спрятана водонепроницаемая плёнка, – сказал мне Лёня. – Дождей можно не бояться!
Затем пришёл черед самой тяжёлой работы – перетаскивать содержимое трюма. Моя туника, которую я не сообразил сразу снять, быстро пропиталась по́том насквозь – было довольно жарко. Я, Лёня и вся прочая трудоспособная молодёжь долго мотались по лестницам и тесным душным коридорам «Ковчега», таская надувные матрасы, свои и чужие, посуду, всевозможные коробки и ящики. Дежуривший в трюме кладовщик Марио перехватывал каждую группу носильщиков на входе и выходе, инструктируя, что и куда сейчас нужно нести.
Питер пока не освободился от своей синекуры, а Лёне врачи ещё запрещали поднимать тяжести, поэтому мне приходилось отдуваться за всю нашу каюту. Лёня, конечно, не бездельничал, а просто сопровождал меня с чем-нибудь более лёгким. С этим мой напарник справлялся без напряжения, и у него даже получалось совмещать процесс разгрузки с рассказами о межвременном житье-бытье.
Мою спину попеременно отяжеляли то тяжёлая столешница, то какой-нибудь очередной баул, и я всё больше молчал, стараясь не сбивать дыхание. Лёне оставалось вести монолог.
– Андрюха, знаешь,
Площадь стандартной древнеримской палатки – около трёх квадратных метров. Римляне обычно изготавливали их тенты из телячьих шкур. Палатки экипажа «Ковчега» выполнены из более дешёвого материала – ткани, но имеют немного больший размер, для комфорта.
