к вашему сведению.
Она улыбнулась, но улыбка ее быстро увяла.
– Вы могли бы предупредить меня, – сказала она.
Граф открыл табакерку и сунул в нее большой и указательный пальцы.
– Мог, конечно, – сказал он и завладел ее рукой. – Новая смесь, моя дорогая, – пояснил он, просыпал понюшку на ее снежно-белое запястье и втянул ее носом.
Миледи отняла у него руку.
– Разве не могли вы предупредить меня заранее? – повторила она.
Он закрыл табакерку и посмотрел на нее сверху вниз, все еще добродушно, но в глубине его глаз вспыхнули огоньки, при виде которых ей вдруг стало зябко. А потом ее охватил гнев: она прекрасно понимала его молчание – он не собирался обсуждать с ней свою женитьбу. Нарочито небрежным голосом она произнесла:
– Полагаю, вы скажете, что меня это никоим образом не касается.
– Я не настолько груб, Каролина, – мягко возразил его светлость.
Она почувствовала себя одураченной, но все-таки сумела выдавить улыбку.
– Действительно. Я слышала, что вас называют самым сладкоречивым мужчиной в Англии. – Протянув руку к свету, она залюбовалась своими перстнями. – Но я не знала, что вы подумываете о женитьбе.
Миледи окинула его мимолетным взглядом и торжественно-насмешливым тоном произнесла:
– Видите ли, я думала, что вы любите меня, меня одну!
– Хотел бы я знать, – заметил его светлость, – какое отношение к этому имеет моя женитьба? Я весь у ваших ног, дорогая. Самых красивых, надо отметить, какие я когда-либо видел.
– А повидали вы их немало, готова держать пари, – суховато отозвалась миледи.
– Дюжины, – жизнерадостно подтвердил его светлость.
Она не собиралась говорить того, что сказала в следующее мгновение, но слова эти невольно сорвались у нее с языка:
– Однако при том, что вы у моих ног, Маркус, предложение вы сделали другой женщине.
Граф поднес к глазу монокль, разглядывая фигурку паяца дрезденского фарфора, стоявшую на каминной полке.
– Если вы купили ее как Кендлера[35], любовь моя, то, боюсь, вас обманули, – заметил он.
– Ее мне подарили, – нетерпеливо бросила она.
– Какой кошмар! – сказал его светлость. – Я пришлю вам вместо нее превосходную пару танцоров.
– Вы чрезвычайно любезны, Маркус, но мы говорим о вашей женитьбе, – сердито заметила она.
– Это вы о ней говорите, – поправил он. – Я же пытался… э‑э… сменить тему.
Она поднялась с софы и нетерпеливо шагнула к нему.
– Полагаю, – затаив дыхание, проговорила она, – что прекрасная Мэссей недостойна такой чести?
– По правде говоря, дорогая, скромность не позволяет мне надеяться, что прекрасная Мэссей… э‑э… всерьез задумалась бы о браке со мной.
– Быть
Кендлер Иоганн Иоахим (1706–1775) – немецкий скульптор. С 1731 года – модельер фарфоровой мануфактуры в Мейсене. Автор столовых сервизов с богатым декором в стиле рококо и фарфоровой скульптуры (статуэтки служанок, ремесленников, актеров, фигурки зверей и птиц, религиозные композиции, портретные бюсты и т. п.).
