исчерпаны и прикладные проекты, потому что исчезнет питательный субстрат для последних. Фундаментальная наука – это не просто эфемерный интеллектуальный капитал высочайшей пробы. Вместе с тем этот капитал нуждается в приоритетной и полноценной финансовой поддержке со стороны государства. Хорошо известно высказывание Наполеона о том, что народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую. Аналогично и с наукой [см.: Веды. 28.01. 2013].
Наконец, по счету, но не значимости, в-четвертых, фундаментальным фактором и адекватным смыслотермином, выражающим соотношение политической власти и культуры управления «совокупным интеллектом», является их партнерство как творческая синергия концептуально обоснованной и практико-ориентированной деятельности.
Культура управления интеллектуальной деятельностью неотделима от ее институциализации, т. е. формирования и функционирования цивилизационных структур – министерств, агентств, фондов, ассоциаций и т. п., которые призваны организовать и кумулировать ее достижения. Как отмечает А. Проди, «ничто не существует без людей, ничто не сохраняется без институтов» [Prodi, 2008, p. 128]. Однако таков по-веберовски идеал-типический подход к управлению. На практике ситуация в этой сфере гораздо более противоречива и обусловливает потребность в ее системном и социоэтическом анализе.
Ядро проблемы в том, что нарушение меры властвующей политикой в форме раздувания масштабов и функций аппарата управления влечет за собой неизбывную, по мере усложнения производства общественного богатства, но формально вполне легитимную бюрократию. Суть дела – не в ее отмеченной М. Вебером неустранимости, а, как отмечал К. Маркс, в ее роли «государства в государстве», мутации общества в частную собственность бюрократии. Секрет этого «перевертыша» достаточно прост и выявляется в бермудском треугольнике «политическое руководство – управление – электорат». Политики вырабатывают стратегию и принимают решения в зависимости от той информации, которая поставляется им прежде всего бюрократией. Это далеко не всегда объективная, а прежде всего комфортная для нее информация. Бюрократия же во имя воли к своей латентной власти и влияния подменяет политические интересы общественного блага своими эгоцентрическими интересами, и тогда свита делает короля. Об этом писал еще О. Бисмарк: «С плохими законами и хорошими чиновниками вполне можно править страной. Но если чиновники плохи, не помогут и самые лучшие законы».
Историческим прецедентам несть числа, и достаточно значимых из отечественного опыта. В противоположность ныне модной, мягко говоря, дезинформации о ленинском опыте, прежде всего, непреходяще значима сформулированная в нем принципиальная позиция: «…аппарат для политики…, а не политика для аппарата!!!» [Ленин Т. 43, с. 373]. Автор этого императива сознавал, что молодое древо советского управления уже не только сохнет с вершины, но и загнивает на корню. Как наибольшая опасность
