в задумчивости задал он вопрос, ни к кому конкретно не обращающийся, – вон ещё не превратились в труху деревянные лопасти… верёвки это, конечно же, передача… но чем они всё это приводили в движение? Тут, – он пошёл к агрегату у одной из стен, – всё разрушено… И растащено, явно растащено, опять-таки, кем и зачем? – Я только и мог, что пожать плечами.
– Смотрите-ка, Юрьевич, факел! – удивлённо воскликнул я, увидев прикреплённое к стене древнее орудие освещения. – И ещё один! Давайте подожжём?
Мы замерли, стараясь определить, если в системе хоть какой-нибудь сквозняк. Он был, и довольно ощутимый. Я попробовал достать факелы из их держателей. Те не без труда, но поддались.
– А, давай… – начал, было, Воронин, но тут же замер и изменился в лице. Тут же и я услышал этот, не похожий ни на один из других, звук. Мгновенно потушив и свой, и мой коногоны, майор оттащил меня за стойку механизма, и мы замерли в кромешной тьме. Послышался шорох – это Юрьевич обнажил свой меч. Я почувствовал, как у меня выступает пот на моём украшенном шишкой лбу.
Мы замерли, стараясь не дышать. Звук удалялся. Тихое, мерное клацанье, именно клацанье, которое было трудно сравнить или описать, надо было только слышать. Прошло около пятнадцати минут после того, как звук стих; только после этого мой ведущий спрятал в ножны на спине меч, и разрешил включить свет.
Существуют какие-то невидимые границы, маяки и буи в человеческом общении. Так иногда, только глядя на человека, мы понимаем, что можно ему сказать в тот или иной момент времени, а что нет. Так и я, как и тогда, когда впервые увидел мечи, почувствовал, что спрашивать сейчас товарища майора о том, кого или что могли мы встретить, не стоит. Даже несмотря на то, что из всех членов нашедшей меня группы именно он благодаря своему мудрому и доброму характеру был мне ближе всех остальных.
Александр Юрьевич не спеша достал из своего бокового внешнего кармана штанов небольшую фляжку и отвинтил крышку.
– Хочешь пить? – спросил майор, протягивая её мне.
– Да, – ответил я, чувствуя, что в моём рту и вправду давно пересохло. После пары глотков я вернул флягу, в которой был холодный чай, её хозяину.
– Знаешь что, Дима, – сказал он мне, в свою очередь, отхлебнув, – давай-ка мы с тобой вернёмся обратно к развилке и пойдём всё-таки налево.
Глава VI
в которой главный герой освещает факелом мрачные стены и загадочные глыбы, находит относительно крепкую верёвку и борется со страхом высоты
После того как мы вернулись к перепутью, Юрьевич сделал мне знак остановиться.
– Ну что, попробуем поджечь? – он достал из кармана зажигалку.
– Давайте – ответил я, подставляя факел.
В первые мгновения казалось, что древнее орудие освещения не примется и так и останется совершенно бесчувственным к огню. Но постепенно с какой-то грациозной плавностью огонь охватил весь факел целиком.
