Ты чего его сюда притащил? – возмутился Вова Пузанов, имевший скандальный характер. – Мы сейчас все здесь задохнёмся от этой вони! – он оттопырил свою огромную нижнюю губу.
– Закрой рот, – огрызнулся я. Мне было решительно некогда ругаться и спорить.
– Володя прав, – сказал Юра Варнашкин, другой курсант нашего отделения, в задумчивости поднимая фигуру коня, он играл в шахматы с Сухом, тоже нашим курсантом, – а почему ты не отнёс в бытовку и не развесил на батарее, как обычно делают все остальные?
– Какие вы все умные! – драматически воскликнул я. – Ну, конечно же, бытовка, как же раньше я не думал? Может быть, я вообще не знал о ней все эти месяцы?! Раз я принёс всё это сюда, значит, бытовка занята, дети дебилов! Почём мне знать, кто развесил там своё постиранное тряпьё!
– Псих, – спокойно сказал Сушко, задумчиво глядя на доску, – постирался Гамлет. Вам просто нужно поменяться, Карапет пусть принесёт свою постиранную форму сюда, а ты на его место, – и, наконец, приняв решение, сделал ход ферзём.
– Да он просто… – принялся разворачивать скандал Пузанов, но был прерван:
– Если не закроешь рот, то получишь по роже! – заорал я на него.
– Послушай, Дима, – оторвался от своей книги Андрей Ильин, видимо, запах уже добрался до второго яруса, – Карапетян сейчас придёт со второго курса и освободит бытовку. – Он перевернул страницу и продолжил: – А ты пока всё-таки отнёс бы туда свой гардероб, а?
Не выдержав дружного сопротивления, а так же прекрасно понимая, что в этом споре неправ, я подхватил тряпьё и понёс его в бытовку. Впрочем, на пути я встретил Гамлета Карапетяна, так неудачно выбравшего время для стирки. Этот неизменно добродушный и вежливый армянин тоже был курсантом из нашего отделения. Именно с ним я в своё время поменялся кроватями, чтобы стать соседом Ильна. Вместе мы быстро восстановили всеобщую гармонию, развесив всё на свои места.
Покончив с сушкой тряпья, я отправился к Анатолию Петровичу Бурмистрову. До грота, в котором он жил, было неблизко. Как назло, я всё-таки поддался искушению пойти по более короткому пути. Разумеется, в конечном итоге «короткий» малоизвестный путь отнял больше времени, чем «длинный», но знакомый. Следовало торопиться: я уже должен был быть в постели, потому что завтра для того, чтобы выброситься в 5.30, проснуться надо было около четырёх часов утра. Я шёл к своему подземному оперативнику, то есть человеку, которому завтра предстояло провести меня от КПЛ №2 – контрольно-пропускного люка №2, одной из трёх границ, отделявших систему 72-го учебного центра КСПН пкс от внешней Системы, до точки выброса, то есть до места, в котором наш подземный мир соприкасался с миром поверхности.
Наш УЦ готовил наземных оперативников, то есть специалистов, предназначенных для выполнения задач на поверхности. Считалось, что ориентироваться под
