Не в первый раз, уже выучил, куда всё ведёт: сначала попы плохие, а потом и Бога нет.
– Каждый за себя должен отвечать, – устало поставил точку Артём и, давая понять, что разговор окончен, подошёл к окну.
Тогда вдруг вмешался Алик:
– Зря ты на парня наехал, отец, это его дело. Хочет поститься – пусть постится. А про попов тебе советская власть напела.
– Да я не наезжал… Я так… А что ты против советской власти имеешь? – переключился Петрович. – При ней хорошо жили. Не то что сейчас.
– И сейчас не живем, и тогда не жили. Дерьмо – твоя советская власть. Мозги она тебе запудрила. Так, что человек, который тебе в сыновья годится, вере предков наших тебя учит. По идее ты его должен учить. А чему ты можешь научить? Вон каким тебя сделала советская власть!..
Артём внутренне возликовал и благодарно взглянул на Алика. Не ожидал он, что тот заступится.
– Это меня нынешняя власть таким сделала! – вспылил Петрович. – Думаешь, я всегда таким был. Я работал честно, деньги на книжку собирал. Я книжки читал. Я в кино ходил. Я футбол по телевизору смотрел. Я пил только по праздникам. Идея была у людей, уверенность в завтрашнем дне была. А потом всё забрали и ничего не дали взамен. Деньги на книжке сгорели. Работать честно нельзя, ничего не заработаешь. Кто успел, тот и съел. На людей насрать нынешней власти. Нах** мне теперь книжки её, кино её, футбол её!.. А научить я вас могу жизни. Главное правило – каждый за себя. Вы никому не нужны. Нужно непременно стать подлецом, чтобы закрепиться в этой жизни. Или вы станете такими же, как я, со временем.
Теперь влез и Кирилл. Трясущимися от холода губами он горячо выплеснул:
– Не станем. Ты не смог со своими старыми взглядами приспособиться к новой жизни. Сейчас никто о тебе не позаботится, если ты сам о себе не позаботишься. К примеру, я о себе позабочусь, поверь мне. Завтра меня не пугает.
– А если завтра война? Или полетит власть твоя к чертям собачим? Ты и тогда будешь таким уверенным?
– Войны не будет, – глухо сказал Кирилл, вздрогнув.
Это за окном под напором ветра с пронзительным треском повалилось сухое дерево. Артём вполне отчетливо видел всё, несмотря на пелену капель дождя на стекле. Возможно, только сейчас он понял всю серьёзность своего положения и испугался, что не попадёт домой к вечеру, как обещал маме.
«Господи, помилуй!.. – молитвенным стоном содрогнулось его сердце. – Зачем я поехал сюда? Ох, если б я знал, что так выйдет!».
Крыша домика, как будто соглашаясь с ним, застонала пуще прежнего. Артём обрушился на Машу: «Если б получила смс-ку, давно бы могла прийти. Неужели не знает, где этот домик? Знает! Она всё знает! Может, и получила – прочитала и забыла! Бросила ме…».
Вдруг дверь распахнулась, и его мысль оборвалась, ему показалось, что это пришла она. Точнее, даже больше, он был на сто процентов уверен в этом и уже успел покаяться в своём необоснованном гневе на неё, но в комнату ввалился всего лишь
