вы до одиннадцати часов ели? – проговорил без крупицы иронии со злостью сенатор Аньолино, видя что тот оправдывается о причинах, а не о осведомленности.
– Ну зачем же до одиннадцати? – проговорил бормоча Шпъяра с обидчивостью, – Сейчас только… тут у меня сколько?..
Видно было что за столь долгим обедом он напился изрядного количества вина и каждый понимая это подсмеивался кроме Аньолино, который с нетерпением ожидал от вялых неверных движений пьяницы, когда тот наконец достанет свои часы чтобы сказать что собирался, и уже начал предыдущими обрывками речи, да как бывает у пьяниц непонятно по каким причинам и взяв уже часы в руку перешел к оправдываниям не касающимся часов.
– Я же ведь еще и долго ехал и поэтому опоздал.
– Но ведь вам ехать!..От вашего дома до сюда рукой подать, пять минут ходьбы! Значит вы зная что скоро одиннадцать продолжали жрать!? – криком вне себя от злости тонко намекнул Аньолино – сущему бревну.
– Что вы на меня кричите, много вас тут крикунов! Я-то хоть вообще решился приехать даже плохо себя чувствуя. Далла меня собирался споить – не вышло, сколько времени я на него потратил, чтобы уломать. Трус он, чего бояться этих лаццарони. Вон же сколько солдат шастает.
В итоге от сказанного Аньолино еще сильнее упал в глазах основной части сенаторов. Он проиграл второе сражение защищая отсутствовавших по причинам праздности и трусости, испугавшихся народных волнений.
– Что ты несешь такой вздор, будут Далла и Бруно с тобой пить! – не унимался нервничая Аньолино, сомнительно пытаясь оправдать тех, и чувствуя это весь вышел из себя, сбившись на высокие тона в голосе, как будто перед тем как заплакать.
– Сеньоры прошу всех сесть.
Этой просьбе последовал лишь Шпъяра. Аньолино несмотря на свое второе поражение нисколько не изменил своих взглядов на то что ему еще нужно было делать доклад. Он пепелил глазами президента и мстительно думал о том что он скажет де Карини.
– Ну хорошо, кто не хочет садиться пусть так стоит, говорят для пищеварения полезно, а так же и для здоровья. В нашем уставе ничего запрещающего в этом нет. А теперь приступим к делу.
Для работы выбрали председательствующую комиссию, а затем стали решать как быть без отсутствующих? Оборвав всевозможные разговоры, начавшиеся по этому поводу на площадку перед трибуной, перед которой неширокими дужками начальных парт, начинались три луча выскочил Аньолино.
– Предлагаю лучше закрыть заседание за отсутствие большой части сенаторов /сейчас уже не решился сказать товарищей/ по известным причинам.
– По причинам трусости! – выкрикнул Одурелый, и помимо смешков возбудил и протесты. Ведь причины могли в самом деле быть разными, и только у двоих они были известны.
Слово взял Монти, приход которого на трибуну, а не забег Аньолино на секунду какой он вызвано предпринял, возбудил бурю восторгов. Монти, подняв руку делая знак тому что он начинает
