со злостью отшвырнул предателя, и тот со скрежетом залетел под большую чугунную ванну, стукнулся о литую ножку и затих.
– Вот ведь говно… – выдохнул бывший лейб-гвардии штабс-капитан и засмеялся.
*****
А патруль упрямо прорывался сквозь петроградскую вьюгу. Даже бравый матросик и тот сгорбился под очередным бешеным порывом ветра и уже не вспоминал ни Колчака, ни загадочный «норд».
Наконец совсем заледеневшие, мало похожие на людей, они остановились у избитого вьюгой меблированного доходного дома.
– Тута? – простонал с надеждой один из солдат.
– Тут, – просипел в ответ отважный покоритель северных льдов. – Парадная заколочена. Айда через черный… – махнул он в сторону подворотни.
И через миг на першпективе уже не было никого. И ветру стало скучно.
Тихо скрипнула дверь черного хода, люди торопливо втиснулись в теплое чрево доходного дома. На лестнице тускло горела лампочка, а чугунная батарея исходила жаром. Один из солдат подлетел к ней, присел на корточки, громыхнув винтовкой, привалился спиной к раскаленным ребрам и застонал то ли от удовольствия, то ли от боли.
– Тут будь, – сказал ему морячок. – Никого не выпускать и…
– Никого не впускать, – хрипло закончил солдатик давно заученный приказ и оскалился щербатым ртом.
– Вот-вот, – кивнул морячок, увидел как от промерзшей шинели солдатика повалил пар, зябко поежился и повернулся ко второму служивому:
– Митроха, за мной…
Митроха помялся, зыркнул на морячка недобро, но винтовку с плеча сдернул.
Морячок бодро взлетел на пролет лестницы, а солдат заковылял по ступеням, опираясь о приклад винтовки, словно о посох.
На площадке была всего одна дверь – добротная, обитая ватином и хорошей кожей, с фигурными медными гвоздиками, изящной витой ручкой и отполированной посеребренной табличкой:
«г-н Степанъ Евграфович Околесинъ»…
…и чуть ниже:
«Дворникъ»
Под табличкой была аккуратно прибита медная стрелка с гравировкой «Крутить для вызова!», которая указывала на барашки звонка.
Морячок крутанул. Потом еще раз. И еще.
– Ни черта не слышно!
– А может, звонок сломатый, – тихо изрек Митроха и подул на замерзшие пальцы.
– Это навряд ли… впрочем, – и морячок уже занес кулак, чтобы стукнуть им в посеребренную табличку, но тут за дверью послышалось – «И кто тама?» – приглушенно, но вполне отчетливо.
– ЧК! – рявкнул Митроха так, что моряк даже подпрыгнул от неожиданности. – Вызывали?
– Ну, наконец-то… – в замке мягко щелкнуло, дверь бесшумно распахнулась.
– Слава богу, граждане-товарищи, а то я уж испереживался весь. Что же долго-то
