кровати виднелась дверь, выходящая в ванную комнату с огромной джакузи. Ой, совсем забыла! Рядом с письменным столом располагался угол для молитв с некоторыми ценными изданиями Корана. Я специально на это указываю, потому что меня это заинтриговало, ведь я никогда не видела, как молится Каддафи. Никогда. Только один раз в Африке, когда он произносил публичную молитву. Я об этом подумала: какое кино!
Когда мы вошли в комнату, он сидел на кровати, одетый в красный спортивный костюм.
– Ах! – воскликнул он. – Идите же танцевать, мои шлюшки! Давайте! Оп! Оп!
Он поставил ту самую старую кассету и стал щелкать пальцами, покачиваясь в такт.
– У тебя острые глазки, которые могут даже убить…
Сколько раз я слышала эту глупую песню! А ему она не надоедала. Амаль старалась изо всех сил, полностью войдя в свою роль, чертовски соблазнительно стреляла глазами. А я не могла. Она изгибалась, трясла бедрами и грудью, закрывала глаза, медленно поднимала волосы, они ниспадали ей на плечи, и, запрокинув голову, она трясла ими. Я же была начеку, прямая как палка, с враждебным взглядом. Тогда она подошла ко мне, чтобы завлечь в свой танец, слегка касаясь моего бедра, скользнув своей ляжкой у меня между ног, побуждая двигаться вместе с ней.
– О да, мои шлюшки! – выкрикивал Вождь.
Он разделся, дал мне знак продолжать танцевать и подозвал к себе Амаль. Она подошла и начала сосать ему член. Мои глаза отказывались верить. Я с надеждой спросила:
– Так что, я могу выйти?
– Нет! Иди сюда, потаскуха!
Он потянул меня за волосы, заставил сесть и поцеловал меня, или, скорее, обслюнявил, в то время как Амаль продолжала. Затем, по-прежнему держа меня за волосы, он сказал:
– Смотри и учись тому, что она делает. Ты будешь делать то же самое.
Он поблагодарил Амаль и попросил ее закрыть за собой дверь. Потом набросился на меня и долго на мне неистовствовал. Мабрука входила и выходила, словно ничего не происходило. Она передавала ему сообщения – «Лейла Трабелси просит, чтобы вы ей перезвонили» – до того момента, когда она сказала: «Теперь заканчивайте. У вас есть другие дела». Я была поражена. Она могла сказать ему что угодно. Я даже думаю, что он ее боялся. Он пошел в ванную, погрузился в джакузи, через края которой вылилась вода, и крикнул мне:
– Подай мне полотенце.
Оно было рядом с ним, но он хотел, чтобы его подала именно я.
– Надуши мне спину.
Затем он указал мне на звонок возле магнитофона. Я нажала. И тотчас же появилась Мабрука.
– Дай этой маленькой потаскухе ДВД-диски, пусть она учится своей работе!
Через пять минут Сальма принесла в мою комнату ДВД-проигрыватель, позаимствованный у другой пленницы, и стопку дисков.
– Держи,
